Корм для пеликанов. Карина Шаинян

подняв маленькую бурю. Зеленые склизкие водоросли на платье – там, где успела достать вода. Тихий плеск.

      – Опять ушел, ну что ты будешь делать!

      – Смотри, платье испортила… – заворчала старуха. – Зачем он тебе?

      – Мне скучно. Столько лет… Мне очень скучно. Я устала быть одна. К тому же он может нам помогать. В последнее время пеликаны совсем обнаглели.

      «И мы взяли вина, и так клево пошло…» – подвывал Макс, призывно поглядывая на девчонку, сидевшую на кухонном столе. «В этом пьяном дыму…» Как она затесалась в их компанию, он не помнил, но это было неважно. Народ вцепился в какие-то мировые проблемы, все пытались перекричать друг друга, языки заплетались в громоздких и страшно умных фразах.

      – Я з-защититься хочу. – Макс хватал девушку за коленку, пытаясь сохранить равновесие. – Н-не то что ты там думаешь… типа – переспать и все такое… Я защититься хочу. Видишь – толпа какая? Видишь? Все умные, блин, ф-фи-ло-со-фы. Они тоже боятся. И я боюсь. Потому что один. А ты меня поцелуй – я уже не один буду…

      Девчонка покачивалась и обессиленно хохотала.

      – Сейчас мы т-тихо-т-тихо удерем в комнату, и все будет хо-ро-шо, – с трудом выговорил Макс, сдергивая ее на пол и стараясь не упасть.

      Слишком громко. Магнитофон орет, народ на кухне орет. В ушах шумит, а комната вращается с отвратительным шорохом.

      Макс, пошатываясь, добрел до кровати. Рухнул на серые мятые простыни, сбив по пути полупустую бутылку. Резко запахло пивом, перебивая ароматы застоявшегося табачного дыма и несвежих носков. Девчонка потерялась где-то по дороге из кухни в комнату. Может, еще придет… «Ну давай, раздевайся скорей», – донесся сквозь крики дегенеративный бас. «Подожду минут пять, не придет – и хрен с ней», – подумал Макс, закуривая.

      Волнами накатывал пьяный сон. Макс тяжело вскидывал голову, как лошадь, одолеваемая слепнями, но бороться с забытьем становилось все труднее. Перед слипающимися веками то и дело возникала какая-то девица в перепачканном белом платье. Она явно чего-то хотела от Макса. «Кажется, это вообще какая-то другая. Уйди, я спать хочу», – пробормотал он. Воткнул окурок в переполненную пепельницу – от груды бычков почему-то запахло морем – и отрубился.

      – Это я тебя сюда вытащила, – сказала Хозяйка.

      Она так и представилась: «Я – хозяйка». «Хозяйка чего?» – «Всего», – скромно ответила она и вцепилась в Макса взглядом. Иронизировать расхотелось. В глазах девушки плескалась муть бесконечных прудов. «Круто, Хозяйка, нефиговая работенка», – буркнул Макс. «Обыкновенная», – ответила она, наконец отвернувшись.

      Макс довольно потянулся. Непонятно, как это она его вытащила и куда. Но совершенно ясно, зачем. Ну и ладно, девушка симпатичная, хотя платье могла бы и постирать… и вообще мыться почаще. «Хозяйка», тоже мне…

      – Я буду тебя Люсей звать.

      – Почему?

      – Да так.

      Он прижался щекой к влажной подушке и одним глазом следил, как она лениво натягивает платье. Интересно, у нее вообще другая одежда есть? Или только этот замызганный балахон?

      Странное место. Странный дом с кучей комнаток и комнатушек, большей частью нежилых. Странные пруды, кишащие мелкой рыбой, которую почему-то нельзя ловить. Двор, засыпанный мелкой галькой. Единственный человек, кроме Люськи, – всем недовольная старуха, что-то вроде служанки. Маленькая, скрюченная, с пергаментной кожей. Снует повсюду, как уродливая заводная игрушка, с метелкой из шоколадно-серых перьев в руке. Зачем? Почему? Всегда с метелкой, на месте не сидит, а весь дом в пыли и паутине…

      Большинство комнат заперто. Некоторые заставлены корзинами с галькой. Одна – пустая, с чучелом здоровенного пеликана на стене. Другие забиты самыми неожиданными вещами: сачками, любовными романами, будильниками… Зачем Хозяйке столько будильников? Кого будить? Рыбу?

      Наконец-то снизошла до объяснений. Нормально. Значит, рыбы – это люди, а Хозяйка, видите ли, их охраняет. От пеликанов. Чтоб, значит, всех не скушали. Хотя ей это скучно, не хочется и вообще лень… Она уставилась в потолок, о чем-то мечтая.