Каким чудом эта женщина набралась смелости жить по своим правилам? Что в ней было такого, чего нет у нее?
Девушка потянулась, сбросила футболку и встала под струю воды. На молниеносный душ у нее еще хватало времени, а волосы… О них она даже не стала беспокоиться: все равно никому не интересно, как она выглядит. Она ученый с дипломом магистра по антропологии, полученным в Уэллсли, и кандидатской степенью по истории, которую защитила в Гарварде. Ее уже шесть месяцев не приглашали на свидание. Она существовала в мире, где имел значение только ее ум, – это все, что ей было необходимо. Тот факт, что она женщина, у которой есть волосы, лицо и тело, был несущественным.
Пайпер наспех вытерлась и схватила зубную щетку. Увидев свое отражение в зеркале, она ахнула. Ужасно бледная, с покрасневшими глазами, губы до сих пор были синими от чернил. От жары и влаги ее волнистые волосы скрутились в тугие кольца и сопротивлялись резинке, которая их стягивала. Девушка потянулась за разбитыми очками и расхохоталась.
Боже мой! Неудивительно, что в последнее время ее никуда не звали. Ее женственность не просто сделалась несущественной – ее стало совершенно невозможно распознать!
Неудивительно, что Мик Мэллой ушел от нее.
Пайпер покопалась в шкафу в поисках какой-нибудь легкой и свободной одежды и удобных сандалий. Она сложила оригиналы дневников в портфель, рядом сунула рабочие копии. Пайпер влилась в общий утренний поток, направлявшийся к центру Бостона, – о том, чтобы поехать на такси, имея при себе дневники, не могло быть и речи – и прибыла в музей за полчаса до планерки. Времени как раз хватит, чтобы надежно спрятать тетради, и, когда это будет сделано, к ней вернется способность спокойно дышать.
Пайпер нырнула на первое свободное место, которое увидела на парковке. Она трусцой побежала к черному входу в музей и, уже вспотев, предъявила служебную карточку, чтобы попасть внутрь. Несясь по коридору к служебному лифту, она завернула за угол…
И приземлилась на пятую точку, пав жертвой лобового столкновения с человеком, приближения которого не заметила.
Девушка с ужасом увидела, как дневники выпали из сумки и рассыпались по линолеуму, беззащитные перед посторонними взглядами в своих майларовых чехлах. Не теряя ни секунды, Пайпер встала на четвереньки и бросилась собирать их, по одному засовывая в портфель и вопреки всему надеясь, что никто ничего не увидел.
Справившись, она вскочила на ноги, тяжело дыша, подняла взгляд на придурка, который ее сбил, и замерла как вкопанная.
– Пайпер? Это ты? – Голубые глаза мужчины расширились, и сверкнула его ослепительная белозубая улыбка. – Вот это да! Я надеялся, что мы пересечемся с тобой в мой первый день в музее, но только не так! – Он рассмеялся. – Ты в порядке?
О