В какой-то момент Тенгиз улыбнулся Мерем и приблизился к ней совсем плотно. Так, что слышно было, как она, его верная спутница жизни, дышала прерывисто.
– Дыши глубже, – тихо сказал он ей. – Все хорошо. Все очень хорошо.
Тенгиз понимал, что у него в запасе еще полтора часа. Что будет потом, на Келермесском шоссе, – сейчас для них двоих не важно. Мир подождет вместе с Пшимафом.
– Пойдем наверх, – предложил он Мерем.
– Ты устал? Хорошо, пойдем.
Они поставили бокалы на журнальный столик и направились к лестнице, потушив окончательно свет. Там, наверху, Тенгиз надеялся уловить последние мгновения их счастья. Он тщательно все продумал и давно заметил, в каком порядке Мерем предпринимает какие-либо действия перед сном.
– Мерем, полежи со мной, пожалуйста. Ты еще успеешь в ванную.
– Но я даже не переоделась после церемонии открытия выставки.
– Ничего… Иди сюда…
Через двадцать минут, обнимая жену, Тенгиз заметил, что она уснула. Этого он и добивался. Тем более, когда Мерем была уже в интересном положении, ему меньше всего хотелось тревожить ее своими ночными планами. Да и что он ей объяснит, куда он едет? Мерем вполне резонно спросила, почему Пшимаф не может перенести встречу на дневное время. Ответа на этот вопрос у Тенгиза не было. Он и сам не знал, для чего нужна такая конспирация.
Они с Пшимафом сотрудничали несколько лет подряд.
Когда-то родственники Тенгиза Сапиева по линии отца финансово поддержали при создании инвестиционной компании. Потом было решено, что все деньги, которые они одалживали Тенгизу на развитие бизнеса, будут оформлены, как инвестиционные и основным акционером в компании станет дядя Батыр Сапиев, который, собственно, и организовал сбор средств. Мощность компании возрастала. Появлялись новые проекты и небольшие фирмы, в которые вкладывались деньги. Все шло хорошо, пока не потребовалось вложить внушительную сумму денег в один очень большой проект по сбыту зерна в Новороссийске. Ресурсов компании не хватало, и к основному акционеру Батыру Сапиеву присоединился другой дядя Тенгиза, уже по материнской линии, – Бадри Чантурия из Тбилиси. Но так просто вложить деньги в строительство новороссийского терминала не удалось. Пшимаф, который отвечал за привлечение компаний к строительству терминала и закупку подъемников и шести торговых паромов в Германии, заявил, что немецкие партнеры якобы недоумевают, почему он, Пшимаф, не является акционером компании, которую представляет?
Часть денег уже была вложена на тот момент, и Тенгиз, чтобы не рисковать лишний раз фактически чужими финансами, привлек Пшимафа к составу акционеров, переговорив с Батыром и Бадри. Скрепя сердце, родственники согласились. Хотя у дяди Бадри возникли сомнения на счет Пшимафа. Что-то не давало ему покоя во всей этой истории. Дядя Батыр лишь пожал плечами, но попросил особо этому Пшимафу не доверять, несмотря на почтенный возраст и хорошие связи во всевозможных кругах.
С тех пор прошло много времени. Пшимаф по-прежнему отвечал за работу с подрядчиками во всех инвестиционных проектах, а дяди – занимались своим автономным бизнесом. Тенгиз же выполнял административные функции в компании, но совета дяди Батыра не забыл.
«Пшимаф и вправду слишком много знает, что происходит в компании, – думал про себя Тенгиз, наблюдая, как свет фар автомобилей изредка просвечивал шторы спальни. – Сначала пропадает депутат Государственной Думы, на кого я заменил Тагира Темиргоева. Потом внезапно умирает Рашид Бибов в своем кабинете. Сейчас он просит ночью приехать к нему в промышленную часть города, где ни души. Зачем? Компания ему не нужна. У него свое производство для краснодарской сети супермаркетов… Там он зарабатывает на порядок больше, чем у меня в компании… Тогда что ему нужно?…»
Тенгиз осторожно извлек свою руку из-под головы жены и постарался тихо встать с кровати. Настолько тихо, насколько это было возможно.
Подойдя к пуфику от туалетного столика Мерем, он нащупал свои брюки, в карманах которых оставался мобильный телефон.
«Мне надо позвонить ему… Он должен знать о моей встрече с Пшимафом… Он…”, – не успел Тенгиз завершить свою мысль, как услышал чей-то шорох в комнате.
Глава 2
Тенгиз оглянулся, но никого не увидел.
Тем не менее, шорох продолжался с перерывом продолжительностью в две-три секунды.
«Что это может быть? Наверное, Мерем повернулась на другой бок…”, – подумал Тенгиз.
Однако шорох не прекращался. Тенгиз рассмотрел в темноте свою жену, которая мирно смотрела сон в той же позе, в которой он ее оставил перед тем, как встать.
Стало очевидно, что в доме они с Мерем не одни. Сначала Тенгиз хотел включить свет, но подумал, что это не самая лучшая