Пока парень, то и дело кося на меня взглядом, будто боялся, что я сбегу, ставил на место столик и ловил юркую пепельницу, он умудрился задеть зонт, и тот, упав, прикрыл обзор сидевшей за одним из соседних столиков парочке. Девица вскрикнула, а ее молодой человек весело рассмеялся, буркнув:
– Ну и неуклюжий тип!
– Простите, – растерянно пролепетал парень, неловко пытаясь вставить стержень красно-белого зонтика обратно в паз. – Я не хотел, так неудобно вышло…
Я с трудом сдерживала смех. Официантка перепуганно выскочила из-за стойки, где только что обитала сперва с равнодушным, потом с недоуменным видом, и воскликнула:
– Не трогайте ничего, я сама все приведу в порядок!
Видимо, эта дебелая девица с крашеными светлыми волосами, забранными в конский хвост на затылке, наконец поняла: надо держать странного парня подальше от мебели, а то можно лишиться всей обстановки.
Наконец неуклюжий тип подобрался к моему столику, не нанеся более ущерба, и снова воскликнул:
– Татьяна, неужели ты меня не узнаешь?
У меня же за время многочисленных неловких телодвижений нового посетителя кафе просто не было возможности разглядеть его физиономию. Теперь я, конечно, узнала типа. Им оказался мой старый знакомый, хороший приятель Ванька Сидоренко. С худощавого лица светились умом и сообразительностью ярко-синие глаза с белоснежными, как у ребенка, белками. Подбородок был замечательно выбрит, что еще больше подчеркивалось красными полосками, оставленными бритвой. Вздернутый нос, усыпанный крапинами веснушек, придавал Ванькиной наивно-умной физиономии нечто лукавое.
– Привет, – улыбнулась я, – присаживайся. Давно не виделись.
– Танечка, как здорово, что мы встретились! – плюхнувшись в кресло и тут же кувырнувшись вместе с ним назад, восторженно и немного придушенно заявил Сидоренко. Но он легко вскочил с пола, как огромный кузнечик, поставил кресло на место и наконец устроился в нем. – Я хотел тебе позвонить на днях, но, представляешь, потерял твой номер телефона. И только сегодня утром нашел – оказывается, записная книжка была в старом пиджаке. Ты не поверишь, я ее постирал вместе с ним. Книжка вся разлезлась, но твой телефон разобрать еще можно.
Я засмеялась, следя за мыслью рыжего Сидоренко. Встретив его в первый раз, никогда в жизни не подумаешь, что эта неуклюжая личность с повадками клоуна и ужимками Чарли Чаплина – восходящая звезда тарасовской науки.
– Ты все там же? – поинтересовалась я, с любопытством рассматривая приятеля и дивясь на его новенькие и безумно дорогие «Ливайсы». Раньше Ванька ходил в задрипанных отечественных. В НИИ, где он работал, платили не просто мало, а очень мало. Может быть, он в бизнес подался? Не верится. С его «везучестью» в бытовом плане…
– Ну да. Танюш, прикинь, наше НИИ взяли под крылышко! – ликующе воскликнул Сидоренко, теребя рыжий вихор, непокорно спадавший на глаза. Глаза его засияли. И вообще, приятель светился, излучая острую радость. От встречи со мной, полагаю. – Слушай, пиво будешь? Пойду закажу! – Ванька с готовностью привстал, но я его опередила:
– Сиди уж. Кафе не такое плохое, не стоит его разносить, – шутливо бросила я, поднимаясь. – Тебе какое?
Кивнув с видом покорности судьбе, Сидоренко протянул мне купюру и смущенно буркнул:
– На твой вкус.
Я отправилась к стойке, за которой стояла встревоженная официантка, не сводившая круглых глаз с моего знакомого.
На улице цвела и пела весна. К концу мая погода наконец вспомнила о своих обязанностях, расцветила молодой листвой тонко-серые ветви деревьев и «включила» птиц, которые заливались, радуясь солнышку. Именно в этот замечательный день я решила порадовать себя и устроить маленький праздник в летнем кафе. Конечно, я с легкостью могла отправиться и в ресторан – гонорары позволяли, несколько дней назад я завершила очень сложное дело, оплаченное замечательно. Но в такую теплынь грешно сидеть в закрытом помещении, поэтому я и выползла на «бродвей». Улицу заполонили гуляющие, наслаждавшиеся по-летнему теплым днем. Солнце пылало и искрилось, даря свои лучи всем подряд. Кошки развалились на залитых желтым теплым светом квадратах плитки, подставив потрепанные зимой брюшки под солнце, словно загорали.
И надо же мне было оказаться именно здесь, где решил провести время и Ванька!
С ним мы познакомились довольно давно, Сидоренко проходил свидетелем по делу, которое я вела. Такие свидетели, как он, просто аномалии природы – все окружающие у них хорошие, а они сами никого не видели и не знают. Такое его отношение к жизни тогда заставило меня заподозрить в убийстве самого Ваньку. Но подозрения не подтвердились. К счастью. Потому что человеком Сидоренко оказался замечательным. Несмотря на то что периодически стирает брюки с только что полученной зарплатой в карманах, роняет столы и стулья и разбивает любимые чашки из дорогого сервиза.
Наконец, мне вручили две баночки «Доктора Дизеля», в рекламе которого фигурирует очаровательный мужчина