Надеюсь, цензура не обидится?
Если один – граф, то ведь и другой тоже бог.
Сравнение, казалось бы, должны найти лестным обе стороны?
По крайней мере, за индусского бога я ручаюсь.
Итак, когда я думаю о графе Витте, мне вспоминается индийский миф, который рассказывает Ренан.
Однажды восхитительным весенним утром бог Вишну, под видом юноши царевича Кришна, спустился с гор в цветущую долину.
Весна была прекрасна! Но молодой бог прекраснее ещё.
Пятьсот пастушек, которые пасли свои стада в цветущей долине, как увидели, так и влюбились в красавца-бога.
Каждой хотелось, – скажем словами Ренана, – протанцевать с ним.
Но – женщины! – каждой хотелось, чтоб с ней одной только танцевал царевич.
Вишну – добрый бог.
И он совершил чудо.
Очаровательное, поистине!
Всемогущий! – он воплотился сразу в пятьсот Кришн.
И каждый Кришна протанцевал с каждой хорошенькой пастушкой, и каждая пастушка была уверена, что с нею одной танцевал бог.
С тех пор они стали удивительно строги по части нравственности.
И близко не подпускали к себе простых смертных:
– Меня выбрал бог для танцев!
Так на всю жизнь сделал бог Вишну счастливыми сразу пятьсот пастушек.
У С. Ю. Витте всегда была эта божественная наклонность.
Сразу танцевать со всеми.
Ещё на заре его карьеры в Одессе, – когда политически ему было один год от роду, – он сотрудничал в «Московских Ведомостях» и дружил с «Одесским Вестником».
Недурно, если вспомнить, что, по мнению «Московских Ведомостей», следовало повесить, – и немедленно! – весь «Одесский Вестник», а по мнению «Одесского Вестника», следовало гильотинировать, – и как можно скорее, – все «Московские Ведомости».
Его ласкает Катков, и он очень дружен с бароном Иксом, бывшим политическим ссыльным С. Т. Герцо-Виноградским, самым антиправительственным человеком, какого когда-либо видел свет.
В своей «средней истории» С. Ю. Витте танцует то с г. Антоновичем, – консерватором из консерваторов, – то с В. И. Ковалевским, бывшим нечаевцем.
И тот и другой доверчиво склоняют голову ему на плечо, пока бог-Витте уносит их в вихре упоительного вальса:
– На благо родины!
Правда, кончив танец, С. Ю. Витте сажает своих дам не на стул, а мимо, около.
Так что уж те никогда не могут подняться.
Он танцует с предприимчивыми людьми и танцует с теми, кто их должен потом «поднять».
Как поднять?
Захлестнуть петлю на шею и вздёрнуть на воздух.
Он танцует с С. И. Мамонтовым, увлекая его в область грандиозных предприятий.
И танцует с банкиром Ротштейном, спасая его от суда, – с банкиром Ротштейном, который должен содрать с Мамонтова последние остатки кожи.
Он танцевал с Алчевским.
И как клал ему Алчевский голову на плечо:
– Я поеду в Петербург. Я переговорю с Сергеем Юльевичем.
И как он сел мимо стула…
Но длинен был бы перечень, с кем танцевал С. Ю. Витте. Как длинен синодик Грозного Иоанна.
Он танцует со всеми.
И – божественный дар! – всякий думает, что он танцует с ним с одним.
Он танцует с министром Сипягиным.
И как в ногу! Сипягин в восторге.
Сипягин!
И ежегодные отчёты, сопровождающие государственную роспись…
Кто откажет им в изумительной талантливости?
Они читались 1-го января в газетах. с таким интересом, с каким газетная публика до тех пор читала только уголовные романы.
Эти десять отчётов надо издать отдельной книгой!
Это документ. Это памятник.
Они сыграли колоссальную роль в пробуждении общественного сознания.
Написанные прекрасно, интересно, талантливо, порой блестяще, – они заставили массу публики, до тех пор никаких «казённых бумаг» не читавшую, думавшую про государственную роспись:
– Дело начальства, не наше!
Они заставили эту публику интересоваться государственными делами.
Их заслуга почти так же велика, как заслуга фельетона.
Лучшей похвалы для них не найду.
Превосходные, общедоступные, фельетоны, они сделали то, что сделал фельетон:
– Вывели государственные вопросы на улицу.
И познакомили с ними публику.
Они привили широким кругам вкус заниматься государственными вопросами.
А отсюда – критиковать.
А отсюда – быть недовольными.
Ни для кого не секрет, что