Остановившись на набережной, я посмотрела на Неву, красивую в свете фонарей. Река шумела темной водой, на ней то здесь, то там появлялись разводы от дождя, а город жил своей жизнью, люди спешили по своим делам, не обращая внимания друг на друга.
Моего плеча осторожно коснулись, и я обернулась.
– Привет, – улыбнулась радостно.
Передо мной стоял молодой худощавый мужчина двадцати трех лет, симпатичный, с открытой улыбкой и голубыми глазами. Светлые волосы были сзади коротко подстрижены, а спереди падали на лоб.
– Привет. – Леонид немного рассеянно улыбнулся в ответ. – Ты готова идти ужинать?
Когда некоторое время назад Леонид обратил на меня внимание, я не могла поверить, что подобное возможно. Симпатичный, успешный, а взглянул на такую серую мышку, как я. Но сегодня уже сто дней, как мы вместе, и я готова поверить в то, что чудеса существуют.
Пока мой кавалер узнавал насчет заказанного столика, я бросила взгляд в сторону зеркальной стены ресторана. На меня взглянула девушка двадцати трех лет, с темно-каштановыми волосами, что «ракушкой» были скручены и подняты вверх. Стройную, но с приятными округлостями в нужных местах, фигуру обтягивало строгое черное платье, больше предназначенное для деловых вечеров, чем для романтического свидания.
В ушах небольшие изумруды, висящие на золотой цепочке, и с ними в комплекте такой же кулон. Образ довершали и портили очки. Они – благодарность за бессонные ночи и мою страсть, которая сопровождала меня по жизни.
– Софья?
Я взглянула на Леонида, что смотрел на меня с удивлением. Видимо, он уже не первый раз окликал меня.
– Прости, я задумалась.
– Пойдем.
Взяв за руку, мужчина повлек меня в зал красивого ресторана. Наш столик оказался в глубине зала, где рядом горел камин и дух романтики просто витал в воздухе.
Присев, я взялась изучать меню, периодически искоса поглядывая на сидящего напротив мужчину. Тот выглядел задумчивым и немного хмурился.
– Ты выбрала? – спросил Леонид, когда подошел официант.
– Да, бифштекс, салат, пожалуй, вот этот. – Я показала название в меню, что было написано по-французски. – И мороженое на десерт. В отношении напитков доверяю твоему вкусу.
Леонид рассмеялся.
– Всегда восхищался твоей смелостью в еде!
Я зарделась.
– Спасибо. Я могу во многом себе отказать, но только не в том, чтобы вкусно поесть, – призналась, когда официант отошел.
– Да, у всех есть свои слабости, – задумчиво кивнул мой собеседник.
– Что случилось? – решила я спросить прямо.
– Что ты имеешь в виду?
– Я же вижу, что тебя что-то заботит.
– Ты всегда очень чуткая и наблюдательная. Но давай поговорим об этом завтра. Зачем портить такой прекрасный вечер, который только наш? – взял меня за руку Леонид.
Портить? В душе шевельнулась тревога.
Привыкшая в связи со своей профессией быть внимательной, я припомнила ближайшие дни и, боясь ответа, тем не менее спросила:
– Ты хочешь порвать со мной?
– Ну зачем ты так?..
– Подожди, – перебила я. – Просто ответь честно. Пожалуйста.
– Да. Я очень хорошо отношусь к тебе, но сейчас не могу быть с тобой. Ты…
– Замечательная.
– Да. С тобой очень хорошо и приятно проводить время. Но…
– Сейчас ты должен сконцентрироваться на других целях.
Леонид замолчал, понимая, что я предвижу все его доводы.
– А если честно? – И, увидев его настороженный взгляд, добавила: – Не бойся, я не буду истерить.
– Конечно, не будешь. Ты разумная женщина и нравишься мне, но сейчас для карьеры мне выгоднее быть с другой. И она внешне больше подходит под мой стиль жизни.
Понятно. Я работала врачом, а Леонид трудился юристом в медицинской сфере. Само собой, чтобы подняться по карьерной лестнице, нужны связи, и, видимо, он их нашел.
– Что ж, я рада за тебя и благодарна, что ты ответил честно и открыто.
– Жаль, что моя новая девушка не похожа на тебя в душе.
– Ну не всегда нам дается все. Я надеюсь, у тебя все получится.
– Спасибо.
Я видела, что Леонид растерян и чувствует себя неуютно.
– Думаю, ты поймешь, если я прерву наш ужин?
– Конечно.
Встав, я на негнущихся ногах прошла до гардероба.
Как учила бабушка, нужно уметь сохранить лицо. Улыбаясь, я надела черный приталенный плащ и направилась прочь, на улицу.
Внутри я чувствовала некоторую опустошенность, пытаясь разобраться в себе.
Мне было обидно, досадно и больно. Однако боль была не оттого,