Он протянул мне руку, я поднялся. На палубе были только убитые турки и наши матросы – кто жив, кто ранен, а кто и убит. Рядом стояла притянутая веревками шебека. На ней копошились двое-трое человек. Уйдут ведь, обрубят веревки, поднимут паруса – судно ведь небольшое, и будут вдалеке ждать подмоги. Нет уж! Я указал шпагой на шебеку и прыгнул на ее палубу. За мной сиганули трое испанцев. За несколько минут мы перебили оставшихся пиратов. Заглянули в трюм – он был пуст, видно, никого еще не успели ограбить. В углу сиротливо стояли несколько бочек. Я подошел – порох! То, что надо. Я выбил ногой дно у одного бочонка, начал отходить к выходу из трюма, не жалея сыпал зерненный хороший турецкий порох на пол трюма, потом на лестницу, на палубу. Испанцы уже перебрались на каракку и, подав руки, втащили меня на корабль. Мы перерубили веревки, и течение стало разносить суда. Я сбегал на вторую палубу, схватил тлеющий фитиль и, размахнувшись, закинул его на палубу шебеки.
– Ставьте быстрее паруса! – закричал я.
Но матросы и без команды уже вовсю лазали по реям. Наше судно отходило от обреченной шебеки. Удивительно, но на ней ничего не происходило, не было видно ни дыма, ни огня – и вдруг!! Шебека как будто раздулась и подпрыгнула на волнах, изо всех щелей вырвалось пламя, и посудина разлетелась на куски. Обломки досок долетели даже до нас. Все смотрели на гибель пиратского судна.
С кормы кричал О’Брайен:
– Чего устроили цирк, быстро все на паруса, уходить быстрее надо, в носовой части снова течь.
Его окрик вернул нас на грешную землю. Мы – то есть я и за мной испанцы – помчались на нос. Вода лилась в разошедшуюся обшивку. Пока у прорех хлопотал шкипер с матросами, мы стали качать ручки насоса, сменяясь через каждые пять минут. К сожалению, мощности насоса не хватало, а может и наших усилий, и вода медленно прибывала.
Что наступит раньше – появится суша или мы затонем? Вот незадача – утопить две шебеки, перебить пиратов и утонуть самим. Такой конец меня не устраивал.
Я побежал к О’Брайену – времени просто ходить не было.
– Как тут у вас?
– Пока порта не видно, берег вон виднеется вдали, но что-то я не определюсь пока, где мы. Как на носу?
– Течет, и сильно. Надо что-то срочно придумывать!
– Что? Ветер слабый, ход маленький.
– Давай срочно всю команду, кроме рулевого, в трюм, самые тяжелые грузы перетащим к корме, нос хоть немного поднимется, я думаю, этого хватит, чтобы вода не лилась рекой.
– Хорошо. – О’Брайен приказал рулевому держать прежний курс.
Оскальзываясь на окровавленной палубе, мы помчались к трюму. На ходу капитан, громовым голосом изрыгая проклятия, собирал матросов. Нас собралось в трюме человек двадцать, стали перетаскивать ящики и перекатывать бочки ближе к корме, выбирая потяжелей. Через полчаса адовой работы днище постепенно наклонилось назад. Прибежал шкипер – поступление воды уменьшилось; насосы справляются, но воды набралось много.
Приказав