Чем больше человек узнаёт, тем больше ему хочется узнать, тем интереснее ему становится жить. И в то же время пророк Екклезиаст предупреждал: «Во многой мудрости – много печали, а кто умножает познания, тот умножает скорбь»…
Слово «значит» состоит в прямом родстве со словом «знак». Когда у группы людей появляется несколько знаков, которые обозначают для всех одно и то же, например знак дороги, знак опасности, знак брода, знак поселения, возникает система знаков. Люди, активно использующие устную речь и живущие в обществе, которое обретает все более организованные формы, всё острее ощущали необходимость в материализованном оформлении заключаемых сделок. В условиях расширяющейся торговли надо было документально закрепить передачу и защиту объектов частной собственности. Государственные институты тоже нуждались в том, чтобы зафиксировать в документах сложившиеся порядки и законы, подвиги и деяния правителей, историю своих и чужих народов.
С появлением языка как системы кодов, обозначающих вещи, действия, качества, отношения, люди обрели как бы новое измерение сознания: у них появились субъективные образы объективного мира, иначе говоря, представления, которыми они могли манипулировать даже в отсутствие наглядных восприятий. Более того, речь служит мощным орудием анализа внешнего и внутреннего мира. Передавая общественный опыт в отношении разных предметов, речь выводит людей за пределы чувственного опыта, позволяет проникнуть в сферу иррационального. А здесь уже до абстрактного мышления и философских обобщений рукой подать.
«Каким величием разума должен был обладать тот, кто придумал, как сообщить свои самые тайные мысли любому другому лицу, хотя и удалённому от него во времени и пространстве, говоря с теми, кто находится в далёких странах, кто ещё не рождён и родится, быть может, не раньше, чем через тысячу или десять тысяч лет? И сделать это при помощи всего лишь различных сочетаний пары дюжин значков на бумаге? Пусть же это будет достойнейшим примером из всех достойных восхищения изобретений людей» – так писал знаменитый Галилео Галилей о таинстве древних алфавитов, каждая буква которых имела свой скрытый философский смысл.
Известно, что самые привычные пути получения знания – это речь, чтение и письмо. Письмо – это графическая модель устной речи и как модель лишь приблизительно передает звучание слов оригинала (устной речи), поэтому неизбежны искажения в первозаписи и в последующих передачах. После изобретения Гутенбергом в 1572 г. печатного станка книга как средство накопления и распространения опыта и знаний стала главным орудием Запада в борьбе за мировое господство.
Можно считать доказанным тот факт, что человек, не усвоивший по каким-то причинам человеческий язык в раннем детстве, впоследствии теряет саму возможность его освоения и, следовательно, навсегда остается животным, хотя биологически он не будет отличаться от любого другого человека. Это только в сказках Маугли – полноценный человек. В реальной жизни маугли, возвращаясь в человеческое общество, не могут стать людьми, так как не в состоянии освоить больше нескольких слов. И тому есть многочисленные примеры.
Увы! Наши современники зачастую говорят косноязычно, читают все меньше, обходясь аннотациями и мейлами, и уже совсем не пишут, а набирают и передают эсэмески и интернет-тексты, сокращая фразы и коверкая слова. О грамотности здесь и говорить не приходится.
Вот и получается, что библиотеки хранят не только и не столько книги. Они хранят память человечества. Кстати сказать, одна из самых замечательных библиотек Древнего Египта принадлежала знаменитому фараону Рамзесу II. Называлась она «Аптека для души». Тому, кто унёс книгу-свиток из библиотеки, грозило суровое наказание. При некоторых фараонах – казнь. Вот как тогда берегли книжный, точнее, свиточный фонд!
А вы, уважаемый читатель, давно держали в руках интересную и познавательную книгу? Что-то не припомните? А ведь она, как правильно считает Сергей Львов, – единственная машина времени, созданная человеком. Неживая – она живет, немая – говорит.
ЧАСТЬ I
РАСКОПКИ В ПЕРВОИСТОЧНИКАХ
1.1. Как возникла письменность
Глядя на «красноречиво молчащие» древние надписи, невольно вспоминаешь прекрасное четверостишье Ивана Бунина:
Молчат гробницы, мумии и кости, —
Лишь слову жизнь дана:
Из