Люди, хорошо знающие пустыню, утверждают, что ваше чувство не изменится со временем, независимо от того, как долго вы проживете среди песчаных просторов. Однако они заблуждаются. Я знаю один случай, когда это правило не сработало. Пустыню трудно понять, и поэтому нет ни ограничений, ни запретов, когда живешь в пустыне.
Я знаю историю человека, который носил собачий ошейник и жил в Долине маленьких страхов. А целиком эта история известна немногим.
Конечно, про ошейник знали почти все. Он всегда наглухо застегивал рубашку, чтобы никто не увидел, что под ней. Но пару раз он забывался и расстегивал верхнюю пуговицу, и люди как-то заметили кожаный ошейник с серебряной пластинкой и именем на обороте, весь утыканный блестящими металлическими заклепками.
После этого новость распространилась по всей пустыне так, как обычно в пустыне распространяются новости: тихий шепот прокрадывался из одного места в другое с невероятной скоростью. Пустыня – вообще земля шепота. Ветер несет песчинки по песчаным просторам, швыряет в разные стороны, и песчинки шелестят, ударяясь о стволы кактусов. И кажется, что кто-то рядом с вами шепчет. А когда ветер становится сильнее, песчинки шелестят, потому что трутся друг о друга. И это самый странный шорох в мире – песок разговаривает с песком.
Много ночей я провел в пустыне, лежа под одеялом и прислушиваясь к шепоту песка. Изредка вам даже чудится, что вы можете разобрать какие-то слова. А однажды, перед тем как заснуть, мне удалось понять целое предложение. Оно возникло у меня в голове, будто кто-то прошептал его мне на ухо. Но рядом никого не было. Только песок разговаривал с песком.
Это случилось в долине Армагоса, неподалеку от Долины смерти. Природа между Похоронными горами и хребтом Кингстон была совершенно одичалой. А названия? Ручей Армагоса – просто издевательство, потому что ручья и в помине не было. Далее на многие километры тянулись обгорелые остовы от деревьев по Пепельному полю – так местные жители прозвали бескрайние земли, покрытые вулканическим пеплом. А окружали это жуткое место странные горы – красные, коричневые, зеленые, склоны которых отсвечивали этими цветами из-за минералов, залегающих в толще гор. Никакой, даже чахлой, растительности в тех краях не было.
В горах били ядовитые родники, отравленные изобилием металлов, которые залегали слишком близко к поверхности земли. Несколько шахт, на которые нанимали приезжих рабочих, были разбросаны там и сям. И у всех живущих там людей были излюбленные места, где они собирались вместе. Был самый настоящий салун, а не какая-нибудь имитация, и танцевальный зал, куда время от времени приходили даже женщины, правда, они не задерживались надолго; танцовщицы-профессионалки и те не уживались в этих местах.
И над всей пустыней висит тишина. И все залито слепящим солнечным светом.
Человек привыкает к суровой природе и быстро забывает цивилизацию. Голые серые холмы вонзают в белесое небо шпили застывшей в причудливых формах вулканической лавы. Раскаленный ветер со свистом скатывается по склонам гор, вгрызается в песок, подхватывает песчинки и бросает их на равнину, где они начинают шептаться друг с другом. Здесь правит пустыня.
И именно сюда приехал Фред Смит.
Он назвался Фредом Смитом. Но, произнося имя, он так и не поднял глаз. И мы сразу поняли, что, во-первых, это его ненастоящее имя, а во-вторых, что он – новичок в придумывании ненастоящих имен.
Его глаза были переполнены страхом, скорее даже ужасом, которому не было объяснения и который иногда выплескивался из темных глубин его души, а потом падал обратно. Фред Смит боялся пустыни и еще боялся чего-то, что осталось в его прошлом. Страх привел его в открытые пространства, и страх удерживал его здесь.
Он нанялся на Красную Шахту Бонанза. Работал он на поверхности. Люди, одержимые страхом, не могут работать в сумрачном одиночестве подземных галерей.
Однажды утром на шахту явился Ник Крайдер, чтобы познакомиться с новичком. Ник был помощником шерифа округа, который отвечал за эту территорию, и он был крутым парнем, каким и должен быть человек на его месте. Я случайно оказался рядом, когда Ник беседовал с Фредом.
– Новичок, да? – спросил Крайдер.
Смит в этот момент записывал что-то в книгу регистрации, где отмечали время. Его рука задрожала так сильно, что вместо букв у него вышла какая-то кривая загогулина.
– Да, сэр, – ответил он, не сводя глаз со звезды, которую Ник прицепил к куртке.
– Откуда?
– Из Лос-Анджелеса.
– Почему уехал оттуда?
– Просто чтобы быть подальше от… от многого… Я не сделал ничего плохого. Там у меня не было возможности закалить характер, а мне это позарез нужно. Я решил приехать сюда и начать все заново.
Ник пристально посмотрел на него – его взгляд был холоден и недоверчив.
– Я проверю. Если ты скрываешься от закона, я все равно разузнаю. – И он ушел.
Я подождал, пока Смит поднял глаза, и сказал ему:
–