Её главный герой – Саид Ивановича Коган, пенсионер-олигарх не робкого десятка, особа, приближенная к власть имущим.
Доброхоты приписывают ему создание литературного опуса «Вновь окаянные дни» о деяниях Егора Гайдара и его команды в лихие девяностые годы, которые сродни деяниям большевиков в 1917—1921 годах, упоминаемых в книге Бунина «Окаянные дни».
В начале повествования мы встречаемся с Саидом Ивановичем в Кремле, а расстаёмся на его собственном острове Мальдивского архипелага, куда Коган бежал из своего подмосковного замка, захваченного вором в законе Миколой Карасевичем по кличке «Карась».
Пролог
«Из русского „народовластия“ выйдет опять гнуснейшая и кровавейшая чепуха». Я задыхаюсь от стыда и боли при мысли об этом «народовластии» – писал в книге «Окаянные дни» Иван Алексеевич Бунин великий русский писатель, нобелевский лауреат. И как в воду глядел. Российское народовластие, именуемое демократией, стало питательной средой для гнуснейшей и кровавейшей чепухи. В этой среде созрели ядовитые либеральные плоды: кризис в экономике, коррупция во властных структурах, криминал в бизнесе, разруха образования, деградация искусства.
В ноябре 1933 года, находящемуся в эмиграции Бунину была присуждена премия Нобеля по литературе «за строгий артистический талант, с которым он воссоздал в литературной прозе типичный русский характер».
Литератор Борис Зайцев писал в статье «Бунин увенчан»: «Настоящий наш русский, первый после стольких лет унижений и бед… Не всё еще в мире продажно! Есть справедливость. Не забыта Россия».
После стольких лет унижений и бед, лишь в 2007 году, в 137 годовщину со дня рождения Ивана Алексеевича Бунина выдающегося русского писателя и нобелевского лауреата, в Москве ему был открыт памятник. Есть памятник Бунину на станции Ефремов Московской железной дороги. Бунин жил в городе Ефремов в 1909—1910 годах.
Теперь на фоне Бунина видно нынешнее интеллектуальное одичание российского общества, отравленного прелестями литературной пошлости, залитого информационными помоями социальных сетей Интернета, в том числе самостийными украинскими, замешанными на ненависти к москалям-колорадам.
Русскую культуру отъявленные либералы хотят заменить хамством, матерным языком, массовым варварством, мелкотравчатостью, в том числе и в литературе, вернее чтиве, которое продают вместе с пивом, чипсами и кока-колой.
Не случайно апофеозом убожества нынешней мировой культуры стала победа в конкурсе «Евровидение 2014» бородатой дамы -трансвестита Кончиты Вурст, которая может быть то мужчиной то женщиной в зависимости от настроения. Эта дама, толерантная и политкоорректная во всех отношениях, стала символом деградации некогда просвещенной Европы.
Как отмечено в статье «Некому сказать «Цыц!», опубликованной в «Литературной газете», «Когда в конце восьмидесятых годов стал подниматься железный занавес, вместо настоящих достижений цивилизации с Запада к нам стала «подтекать навозная жижа» (выражение Александра Солженицына), состоящая из пороков общества потребления и худших образцов массовой культуры. Теперь то, что подтекало, прёт бурным потоком в виде многочисленных лицензионных шоу и поддерживается изнутри воплями о свободе слова».
В начале девяностых годов прошлого века, на волне демократии казалось, что «могучая и обильная» Русь возродится и вновь станет великой империей. Не стала. Российская империя развалилась окончательно и бесповоротно, похоронив под своими обломками надежду на возрождение былого величия. В 1916 году, за год до краха российской монархии, Бунин написал стихотворение «Канун»:
Хозяин умер, дом забит
Цветет на стеклах купорос,
Сарай крапивою зарос,
Варок, давно пустой, раскрыт,
И по хлевам чадит навоз…
Жара, страда… Куда летит
Через усадьбу шалый пес?
На голом остове варка
Ночуют старые сычи,
Днём в тополях орут грачи,
Но тишина так глубока,
Как будто в мире нет людей…
Мелеет теплая река,
В степи желтеет море ржей…
А он летит – хрипят бока,
И пена льется с языка.
Летит стрелою через двор,
И через сад, и дальше, в степь.
Кровав и мутен ярый взор
Оскален клык, на шее цепь…
Помилуй бог, спаси Христос,
Сорвался пес, взбесился пес!
Вот