– Это просто ничего, по любви поминки… – напел он.
Да нет никакой любви. У меня нет. И не было. Всю жизнь скакал по красивым белокурым девочкам. И все как-то легко, без драм и трагедий. И слава богу! В этот момент позвонила сестра. Она живет в Новосибирске.
– Ванечка, я завтра прилетаю в Москву. Сможешь встретить?
– В котором часу? – деловито осведомился он.
– По расписанию в одиннадцать тридцать, но погода…
– Ох, грехи наши тяжкие. Нет, Лиза, сам не смогу, пришлю водителя. Надеюсь, остановишься у меня?
– А я не помешаю твоим шалостям?
– Да какие там шалости, смех один! Ключи у тебя есть. Как вы там все? Я соскучился!
– Все расскажу при встрече.
– Ты в командировку?
– Конечно, но на работе предупредила, что задержусь у любимого братца. Билетики мне достань…
– А ты куда хочешь?
– Ну, что там у вас самое модное?
– Ох, боюсь, самое модное тебе не понравится.
– Над классикой издеваются? Нет, это не хочу!
– Ладно, я посоветуюсь с понимающими людьми. Ох, Лиза, я так рад, что ты приедешь! Посидим, поболтаем…
– Пельменями тебя накормлю!
– Это не обязательно, сестра. Жаль, сам не смогу встретить. График кошмарный, вздохнуть некогда.
– А как там Глеб?
– Цветет и пахнет! Хотя сейчас кризис и нам всем достается. Ладно, Лиза, мне звонят по другому телефону. Все, до встречи!
Ему действительно звонили. Выяснилось, что ведущий одной из новостных программ в пьяном виде сбил человека, его забрали в полицию, срываются все завтрашние выпуски и вообще настал конец света. И спасти канал может только Иван Алексеевич Верещагин.
– В таком случае, вызывайте Кнурова, а я отмазывать этого пьяного идиота не буду. Сбил человека – изволь отвечать, – жестко бросил в трубку Верещагин.
– Но Кнуров же неопытный, а Малеванного обожает публика. И потом у него мать при смерти… ее это убьет…
– Он насмерть сбил человека?
– Да нет же… Иван Алексеевич, – рыдала женщина в трубке, – умоляю вас, вытащите его хотя бы до суда…
– А почему вы мне звоните? Направьте туда юристов…
– Иван Алексеевич, лучше вас это никто не сделает! Поезжайте туда, а Епифанова я подошлю. Только ради его матери…
И ради тебя, старой дуры, – выругался про себя Верещагин. Все знали, что Мария Валерьяновна влюблена в Малеванного.
– О господи! За что? – проворчал Иван Алексеевич. – Ладно, в каком он отделении? Ради его матушки попробую его вытащить, но от эфира на месяц отстраняю. И лучше пришлите не Епифанова, а Зарецкую. На ментов она уж точно произведет впечатление.
– Спасибо, спасибо вам огромное, Иван Алексеевич!
– Но моя смерть от голода будет на вашей совести.
Черт бы их всех побрал! Он представил себе разговор с ментами, которых хлебом не корми, дай отыграться на известном человеке. Впрочем, так Малеванному и надо. Обнаглел совсем, скотина…
К счастью, пробка рассосалась, но вместо того, чтобы ехать домой, он развернулся и покатил по указанному Марией Валерьяновной адресу. И хорошо, что у меня нет жены, кому какое дело, когда я вернусь сегодня домой… – вдруг обрадовался он. Но есть хотелось страшно. Он подъехал к ближайшей «Азбуке вкуса», поставил машину на аварийку, схватил в магазине упаковку пирожков с мясом и бегом вернулся в машину. Вся операция заняла от силы три минуты. Вкусно, однако, и уж точно не отравишься. Пирожки были совсем свеженькие, и как будто домашние. Умяв три пирожка, он запил их водой. Ладно, пора ехать!
…В результате домой он попал только в половине второго ночи. Сил не было вообще. Он рухнул на диван в гостиной и в который уж раз порадовался тому, что не женат. И, не раздеваясь, уснул на диване.
Конечно, утром болела голова, вид был кошмарный, времени заехать