Глава 1
Пётр Миронович (Александр твердо решил, что даже наедине сам с собой, он будет себя воспринимать и называть именно так), сидя за рабочим столом, анализировал ситуацию, в которой он оказался.
Еще днем, как только вошел в кабинет, набрал номер домашнего телефона и попросил супругу приехать к нему. Машеров строго запретил всем участникам поездки распространять информацию, что они были свидетелями его недомогания.
После приезда Полины Андреевны, которая была немало удивлена вызовом мужа, Машеров попросил её, организовать тайную передачу записки бывшему начальнику его личной охраны Валентину Ивановичу Сазонкину, которому он доверял защиту своей жизни в течение 13 лет и был уверен в его порядочности и профессионализме. Незадолго до этого дня Полковника Сазонкина перевели в центральный аппарат республиканского КГБ, назначив на его место нового начальника личной охраны, переведенного из Москвы. Их дети дружили между собой. Посещение вечером дочери Машерова, Елены, квартиры Сазонкиных и передача личной записки полковнику от отца, не должно было вызвать особых подозрений, если вдруг за членами его семьи была установлена слежка. Вероятность этого была довольно высока, особенно после того, что запланированное на этот день убийство Машерова не состоялось. А то, что это было убийством, а не случайное ДТП Пётр Миронович был уверен. Последние годы своей первой жизни он уделил изучению этого факта огромное внимание. Его всегда интересовала фигура Машерова, как порядочного государственного деятеля, который в отличие от многих своих коллег, по высшему руководству КПСС, действительно служил интересам своего народа. Он прекрасно помнил содержание всех собранных материалов. На память в первой жизни не было причин жаловаться, а при второй жизни, он благодаря постоянному самосовершенствованию довел ее до абсолютной. После перемещения в эту действительность, он с удовольствием отметил, что все приобретенные навыки за две предыдущие жизни сохранились и в новом теле. Правда, физическое состояние организма никак не могло его устраивать. Лишний вес, одышка от непомерного курения и некоторые болячки постоянно о себе напоминали. Машеров принял решение с завтрашнего дня уделить своему новому организму особое внимание, поскольку за 62 года напряженной жизни и после двух боевых ранений, проблем со здоровьем хватало.
В 8 часов вечера в буфете, расположенном на втором этаже здания ЦК, который к этому времени уже не работал, должна была состояться встреча Машерова с полковником Сазонкиным. Он прекрасно знал все варианты незаметного проникновения в здание ЦК. В записке Пётр Миронович особенно подчеркнул необходимость ни при каких обстоятельствах не попасться на глаза его новой личной охраны. После ухода бывшего начальника большинство сотрудников были заменены новыми. Профессиональная подготовка новых сотрудников не вызывала доверие.
Покопавшись в памяти бывшего хозяина тела, Пётр Миронович нашел подтверждения фактам многократных замечаний новому руководителю личной охраны со стороны Машерова о профессиональном несоответствии сотрудников. Особенно много замечаний было в адрес майора Чеснокова, который, вместо того, чтобы днем руководить движением кортежа посредством раций установленных во всех автомобилях, даже не сделал замечание белой «Волге» сопровождения, которая самостоятельно заняла место впереди автомобиля Первого Секретаря вместо автомобиля ГАИ, притом, что на этой машине не было установлено светосигнальное и звуковое предупредительное оборудование. Из памяти мгновенно появилась информация, что два офицера, водитель и правый пассажир «Волги» имели прекрасные личные дела, они оба до перехода, год назад, в 9 управление были бойцами спецподразделения КГБ.
Пётр Миронович вспомнил материалы дела по расследованию гибели Машерова. Белая «Волга» двигалась от «Чайки» на 500—600 метров впереди. Машеров сам был виноват, что впереди идущая машина нарушала установленную дистанцию 70—100 метров, была у него слабость мчаться со скоростью 120 км/час, но подозрение, и не малое, вызывало внезапное перемещение белой «Волги» на встречную полосу и возврат обратно в левый ряд своей полосы движения, незадолго до аварии. Этот маневр не был причиной аварии, но ненужность такого поведения на дороге многих исследователей натолкнуло на мысль, что этим белая «Волга» дала сигнал ехавшему на дистанции 500 метров большегрузному «МАЗу» – приступить к началу операций.
Странности на этом не исчерпывались. Большегруз двигался со скоростью свыше 70 км/час, а за ним на небольшой дистанции на такой же скорости ехал тяжело груженный картошкой грузовик, для которого эта скорость была запредельной. Как установило следствие, за сутки до этого, этот грузовик был замечен на той же трассе, хотя перед водителем не была поставлена соответствующая задача его руководством, и грузовик был пустым. Следователям прокуратуры водитель так и не смог внятно объяснить причину своего появления, за сутки до аварии, на трассе. Он просто катался. Не менее объяснимым было поведение водителя большегруза: