Его все звали Слава, даже Славик, а это был мужик двухметрового роста, вырастивший в автомобильном кресле фигуру с выпуклым животиком и согбенной спиной. Лицо у Славы было одутловатым, Каминов представлял, как трудно жить этому гиганту, избравшему для себя столь вредную профессию.
– Еще километров пятьдесят и мы на месте.
Каминов закрыл глаза, было больно смотреть на жару.
Лев Каминов ехал на встречу со своим школьным другом Петром Прокатовым, оказавшимся к пятидесяти годам монахом Онуприевского монастыря.
В далекой юности они, как сказали бы сегодня, сильно дружили. И как Герцен и Огарев, поклялись в пятьдесят, где бы ни были, встретиться.
Цифра 50 была выбрана не случайно: одногодки Лев и Петр и родились в один день. В школе их так и называли «одногодники».
Лев об этой дате забыл. Он разводился, а в фирме, которой руководил, попахивало банкротством.
Страна такая: все время выборы, воровская и неуправляемая власть. Потому и трясло, как на разбитых дорогах. Только подстроишься под одного правителя – как тут же меняй ориентиры, в руль вцепился другой. Все дружно кричали о предпринимателях как главной движущей силе экономики и глушили «движущую силу» силой власти.
Дорога свернула в лес, возникший так внезапно, что в салоне стало темно. Каминов открыл глаза, на него дохнуло свежей зеленью и покоем.
– Останови, дай хоть воздухом подышать.
Перед Каминовым растилался грибной ковер. В грибах Каминов не очень разбирался, но, похоже, перед ним красовались маслята.
– Такого в жизни не видел. Как думаешь, есть эти грибы можно? – спросил Каминов.
– А кто его знает, эта область сильно грязной была после Чернобыля, так что лучше воздержаться. Но какие красавцы!
Так захотелось побродить по лесу, сесть на пенек, выпить сто грамм и поразмышлять…
– Лев Александрович, поехали, жрать хочется.
Долго ехали по лесу, машину мягко качало, Каминов уснул. Проснулся от резкого толчка.
Машина стояла на шоссе, впереди дорогу перегородил шлагбаум.
– Просит документы на въезд, – сказал дожидавшийся пробуждения Каминова Слава. – У вас есть?
– Какие еще документы, мы в своей стране?
– Говорит, тут владения губернатора, а на его территорию без специального разрешения нельзя.
Каминов вылез из машины. У шлагбаума стояла будка, в ней была видна физиономия военного.
Каминов зашел в будку.
На него смотрел совсем еще мальчишка.
– Здравствуйте, – сказал Каминов. – Почему нас не пропускают? Я президент холдинга Каминов, вот мое удостоверение.
Лейтенант долго рассматривал удостоверение, заглянул даже на задник обложки.
– К сожалению, пустить не могу. Это зона отдыха.
– Кого? Царей?
– Пусть будет царей, но я ничего сделать не могу.
– Они там девок потрошат и водку пьют, вот в чем отдых губернаторский заключается. Расслабляются.
Лейтенант дернулся, как от пощечины.
– Попрошу не выражаться, а то недалеко и до ареста.
Каминов скривился. Давненько на него не накатывало это чувство – омерзение к своим соплеменникам. Обнаглели до такой степени, что уже и не скрывают аморалки.
– А как нам до монастыря добраться? – заставил себя успокоиться. – Есть объездная дорога?
– Это вам трудно будет объяснить, вы ведь, судя по номерам, не местные.
– Что же делать?
– Здесь я вам помочь не смогу. Лейтенант встал и оправил гимнастерку.
Каминов вышел оплеванным с ног до головы. Самоощущение Славы было не лучше.
Когда сели в машину, Слава достал из бардачка карту дорог Украины, нашел область, по которой ехали. Долго просматривал, что – то вычислял, посылая неизвестно кому тихие проклятия.
– Глухие места, неспроста тут партизаны водились. Пограничная область, это понятно.
– Получается, что к монастырю нет дороги, кроме этой, а как же они продукты подвозят, это известный монастырь, я узнавал? Мне по телефону об этом Петр говорил. Да если бы были трудности с подъездом, он бы обязательно сказал.
– А у вас его мобилки нет?
– У него нет мобилки, он ведь монах.
– Но в монастыре наверняка есть телефон.
– Пойди, спроси у лейтенанта. Мне уже с ним общаться нельзя.
Славы долго не было, явился, держа листок бумаги в руке.
– Телефона монастыря нет, а вот облисполкома есть. Там нам скажут.
С полчаса они дозванивались в облисполком. Им сказали, что Онуприевский монастырь не в их парафии и бросили трубку.
Они поехали в обратном направлении.
Каминову уже не хотелось никаких встреч, романтических разговоров. Его окружала девственная