Но чаще похотливый агрессор получает отпор. Получал и я. Получали все. У Марты были неприятности, ее собирались отчислить из отряда и не сделали этого лишь потому, что мы все за нее вступились. Пообижавшись сколько положено, самый тупой и разнузданный самец сообразит: Марта – отличный товарищ, классный специалист, надежный партнер в работе, а на большее не посягай. Она ли виновна в том, что природа вложила в нее бездну женственности? Как правило, все обиды растворяются без следа еще в период наземной подготовки, а уж на лунной базе, где идет окончательная «притирка» команды, ни о каком донжуанстве уже и речи нет.
Рецидивы во время годичной вахты на «Вспышке» бывают. Год для человека – большой срок. Но у нас с Мартой отношения чисто товарищеские – как-никак вторая вахта у обоих.
Пройдет срок – Марта и на третью подпишется. У нее дети, которых надо кормить, и прорва женственности, а мужа нет как нет.
Станция «Вспышка» существует уже сотню лет, а где она находится, до сих пор никому не известно. Очень далеко – вот и все, что можно сказать. Не в нашей Галактике, это точно. В какой-то иной. С одной стороны – обидно. С другой – хорошо, что первый, и пока единственный, обнаруженный субпространственный Канал вообще вывел людей хоть куда-то. Не выбросил во вселенную с иными физическими законами, где ничто земное не выживет и микросекунды, не втолкнул в недра звезды, не закинул в бедную материей область пространства, где даже газа почти нет, а до ближайшей звездной системы не меньше гигапарсека. Наоборот – вывел к интересной звезде неизвестно в какой галактике. Звезда эта, по некоторым признакам, – предсверхновая. В ее недрах идут прелюбопытные процессы, а наша задача – увеличивать с каждой вахтой поголовье автономных научных станций, обращающихся вокруг нее по разным орбитам, следить за исправностью техники, обобщать результаты, давать прогнозы и при первых признаках реакции, обещающей взрыв, – уносить ноги.
Все это хорошо, конечно, и жутко интересно для науки. Еще лучше, что вход в Канал найден буквально «в двух шагах» – внутри Солнечной системы довольно высоко над эклиптикой. Он путешествует по Галактике вместе с Солнцем и, кажется, не намерен нас покинуть. По этому поводу теоретики сочинили массу прелюбопытных гипотез. И уж совсем замечательно, что Канал стабильно позволяет людям не только попасть в иную точку пространства, но и вернуться обратно.
Вахта – год. Команда исследователей – шесть человек. И перезрелый красный гигант, тужащийся в попытках взорваться. Черт знает в какой точке Вселенной.
– Точность идентификации девяносто девять и девять, – с призывной хрипотцой мурлыкнула Марта.
– Да ну?
На сей раз я был поражен не на шутку. Бросил работу, помчался, навис над монитором.
– Если это розыгрыш…
– Смотри сам. Группа из трех галактик на дальней периферии большого скопления. Одна галактика гигантская, типа эс-бэ, два спиральных рукава, один рукав искажен. Это Туманность Андромеды. Вторая – тоже гигантская, но чуть поменьше. Тип эс-бэ-бэ. Маленькая перемычка, четыре спиральных рукава. Это Млечный Путь. Третья – средней яркости, слегка растрепанная, с тремя основными рукавами и несколькими мелкими, тип эс-цэ. Это Туманность Треугольника. Остальные галактики Местной группы, конечно, не видны. А спектры этих трех в целом соответствуют.
Сколько раз они уже «в целом соответствовали»! Во Вселенной пропасть галактик, обнаруживаемых нашими скромными средствами, и каждая из них индивидуальна. Казалось бы, идентифицировать Млечный Путь – плевое дело… Однако сейчас мы видим его таким, каким он был в те времена, когда по Земле и динозавры-то еще не бегали. Это в лучшем случае. В худшем – когда еще не было самой Земли. Не так уж трудно подобрать похожую тройку галактик из миллиардов и миллиардов и заявить, что они-то и есть ярчайшие галактики Местной группы. С вероятностью от десяти до пятидесяти процентов, что курам на смех.
А вы попробуйте-ка перебрать все эти миллиарды галактик и проанализировать каждую группу в отдельности. Сколько у вас уйдет времени?
Но сейчас Сократ – мозг «Вспышки» – неспроста дает вероятность 99,9. По яркости и местоположению очередной «подходящей» тройки он приблизительно определил расстояние до нее, учел поправку на истекшие миллионы лет, принял во внимание существующие теории галактической эволюции и сделал вывод.
Сократ жутко умный и, подобно своему греческому тезке, никогда ни в чем не уверен на сто процентов. И если он считает, что его мнение истинно аж на 99,9%, – значит, с человеческой точки зрения, оно истинно в последней инстанции – и точка.
– Поздравляю, – сказал я не без зависти. – Ты первая, кто видит Млечный Путь со стороны. Но я второй, что тоже неплохо. Скорее фиксируй, не то замаешься доказывать свой приоритет. Кстати… так, в рамках праздного любопытства… где мы находимся?
– В одной из галактик скопления в Северной Короне, – низким и вибрирующим, черт бы его побрал, голосом проговорила Марта. – Большая тебе от этого польза? Я