– Тридцать пять столетий назад в синедадском исчислении мой предок по отцовской линии Латаэл Второй даже присутствовал на Синедаде в рамках программы «Спасение человекоподобных от диких тварей». Тогда Синедад был совсем другим. В лесах бегали страшные мохнатые мамонты – это примерно как наши слоны, только в десять раз выше и толще!
Розовощекий практикант Иригел впервые участвовал в бесконечно дальнобойной космической экспедиции. Эксцентричный юный ученый Иригел не выдержал и нарушил торжественную академическую тишину восторженным вскриком:
– Это же невозможно! Особь такого большого масштаба должна питаться растениями. Это какие же там должны были произрастать сочные представители флоры?!
– Совершенно верно, дорогой Иригел, – снисходительно покосился на неофита мудрый Латаэл Шестой. – Тогда там произрастали гигантские деревья и травы. Также на Синедаде обретатались совершено огромные очаровательные цветы. Удивительно пахучие. Совершенно несравнимые по божественному благоуханию с нашими тринидадскими кирисами и тюльпами.
– Там и сейчас также обворожительно? – с надеждой спросил мечтатель Иригел.
– Монстра Черного! – Серьезный штурман Мантар нагло отбрил наивнала. – Там сейчас всё как у нас – смог от бензиновых двигателей бустеров, тяжелые металлы с радиацией, парниковый эффект и преступность выше крыши!
– Неправда! На Синедаде прекрасно сохранились экологические уголки нетронутой природы, – слегка возмутился Латаэл. – Наши непоседливые гики-историки открыли: на Синедаде проживали представители трех рас: черной, желтой и белой. Черноликие обладали землями по одну сторону океана, белоликие – по другую, желтоликие жили за жаркой пустыней. И развитие было бы у них вполне хорошим, быстрым и успешным, но тридцать пять столетий назад случилась жуткая космическая катастрофа. Она привела к глобальному потопу. Мы не можем сейчас представить, каких успехов бы достигла синедадская цивилизация, если бы оную планету не постигло то прискорбное мегазатопление. Вот и всё.
Астронавты «Цактирса» прикрыли веками выпуклые глаза в знак глубокого сочувствия армагеддону космических братьев по разуму.
2.
Гламурная красотка Люся Бахметьева поехала изменять мужу на троллейбусе. Она давно не пользовалась общественным транспортом, и перенесенная тягота должна была еще больше увеличить глубину ее нравственного падения. «Христос шел на Голгофу пешком, да еще крест на себе тащил! Пусть мой путь тоже будет трудным и грубым», – Люся самоотверженно постановила, нежно стукнула кулачком в грудь, как римский центурион, и решительно пошагала к остановке с плотной толпой простых смертных.
Наконец подошла нужная громыхающая колымага. Люся взобралась на ступеньку. Кто-то заботливый предложил Люсе подняться повыше. Она вскинула глаза и широко улыбнулась. Это был симпатичный парень, очень аккуратно причесанный, в бежевой куртке из плащевой ткани и модных брюках-галифе. «Приятный кадр. Видно, я неплохо выгляжу», – томно подумала Люся, прекрасно зная, что супермодели Сидни Кроуфорд и Адриана Лима уже дуплетом лопнули от зависти. По последним наблюдениям оккультистов, смелая мысль, направленная точно на объект, разит его наповал. «Ух, ты! Точно гоблин втюрился. Смертельно! А что, может, с этим переспать?» Протиснувшись между двумя толстухами, Люся очутилась возле Гоблина, немного смущенного, кумачево зардевшегося, и наэлектризованного, как литиевый конденсатор.
До следующей остановки они молчали… «Ну, вообще-то хорошо, что Гоблин стоит рядом и сопит мне в ухо. Не надоедает ни чуточки, – расслабленно подумала Люся. – Нет, да вы посмотрите на этого идиота! Стоит, сопит и помалкивает, как столб! – раздраженно заключила она еще через остановку. – Едет себе и молчит, а что у него на уме неизвестно… Ишь, прижался сбоку. Может, чего задумал? Мама мия!!! У меня же сто евро в кармане! Украдет еще, вон какими глазищами смотрит!!!» – Люся крикнула про себя, уже окончательно свирепея.
– Ну, чего уставился?!
– Я не на вас вовсе смотрю…
– И не дыши мне в ухо, пол. Сопишь как паровоз!
– Да я и не дышу на вас совсем…
– Вот и не дыши! Чего прижался? Ну-ка, отдвинься, паря!
– Да здесь тесно очень! Я и так на одной ноге стою…
– Вот и стой. Мне выходить скоро.
Чтобы не волноваться за деньги, Люся опустила в карман плаща руку, достала банкноту и зажала ее родимую в кулачке. Парень почему-то кисло поморщился, но стоически промолчал.
На следующей остановке Люся выпрыгнула на кочковатый асфальт. Троллейбус вжикнул дверьми и грохотливо помчался дальше. «Вот и все. И разошлись они, как в море корабли», – Люся умиротворенно подумала, вдохнула прохладный апрельский воздух, разжала свой кулак… На ее миниатюрной ладони лежала смятая купюра достоинством в сто рублей. «Что ж это такое?! Я украла, как мелкий карманник! Это я к нему в карман залезла! К гоблину-пассажиру!!! –