Фотография была сделана два года назад, во время отпуска. Случилось так, что у Насти внезапно обнаружили тяжёлое заболевание и по совету врачей Егор поехал с ней на море. Там они провели несколько замечательных, беззаботных дней. Это было волшебное, незабываемое время. В последний вечер, перед возвращением домой, молодые люди сидели на берегу и любовались золотым закатом, волны медленно накатывали на прибрежный песок, лаская прохладой их босые ноги.
– Как здесь здорово! Словно мы находимся где-то далеко-далеко от людей, от городов, машин и других прелестей цивилизации, в другом параллельном мире, полном чудес магии и волшебства, – мечтательно произнес Егор. – Я бы хотел приходить сюда каждый вечер. Каждый вечер дышать морским, солёным воздухом, слушать плеск волн и писать стихи о любви – о любви к тебе.
– А знаешь, что? – наклонив голову, серьезно посмотрела на него Настя. – Я дарю тебе это море, этот песчаный пляж и тех, видишь вон там вдали, дельфинов.
– О! – Шутливо ответил он, сложив перед собой руки и падая перед ней на колени. – Благодарю тебя Владычица Морская Настёна-Прекрасная, за столь щедрый и удивительный дар!
– Ну зачем ты так? Я же серьезно, – обиженно ответила она и отвернулась от дурачившегося Егора. Ему стало стыдно за свою неуместную шутку и присев рядом, он крепко обнял её за плечи.
– Прости, родная. Я не хотел тебя обидеть.
– Представляешь, – задумчиво продолжала женщина, глядя на догорающий закат, – ты будешь приходить сюда, когда захочешь, в любой день, в любой час и ходить поэтому пляжу, смотреть на чаек, ловить рыбу, загорать, купаться и это море будет только твоё.
– Нет, это море будет наше и мы будем приходить сюда вместе с тобой, моя любимая, – поправил её Егор, погладив по руке.
Ничего не ответила Настя, только отвернулась в сторону, чтобы он не заметил побежавшую по её щеке слезу. А в это время под ногами у них, в неглубокой песочной ямке, отчаянно барахтался маленький черный жучок с серыми полосками на спине. Вскарабкавшись на край, он вместе с песком скатывался обратно на дно и так повторялось после каждой попытки насекомого выбраться из западни. Настя, посмотрев вокруг, нашла сухой прутик и вооружившись им, стала подталкивать жучка сзади.
– Ну! Давай! Давай, Васька! – на ходу, придумав ему имя, подбадривала она жука, попавшего в беду и вскоре тот, весело бежал по своим делам, удаляясь от своей спасительницы.
Это был их последний отпуск. Ни поездка на море, ни дорогое лечение не помогли справиться с тяжёлым недугом и скоро Насти не стало. Тогда жизнь для Егора потеряла все краски, превратилась в унылое чёрно-белое кино. Утром он уходил на работу, потом возвращался в осиротевшую квартиру, сидел в кресле не включая телевизора, до самого темна. И так повторялось день за днем. По привычке каждое утро он отправлялся на предприятие где трудился уже несколько лет, но работа валилась у него из рук. Начальник всё чаще недовольно поглядывал на Егора и в конце концов, просто предложил уволиться по собственному желанию. А ему было всё равно. Теперь он целыми днями сидел дома, изредка выходя в ближайший магазин за продуктами. Казалось, что время замерло, ничего не менялось, ничего не происходило и был всегда один и тот же день – понедельник, один длинный, бесконечный, безрадостный понедельник. Но однажды, собравшись в магазин, он обнаружил в портмоне всего лишь одну помятую десятку да несколько мелких монет.
– Ты что же это делаешь, лоботряс? – Сам себя обругал Егор. – Дошел до ручки. Не пора ли за ум браться – искать новую работу. А пока нет работы, надо протянуть несколько дней, может быть что-нибудь продать из ненужных вещей.
Так рассуждая вслух, он оглядел свою комнату, но ничего подходящего не нашел и тут его взгляд остановился на старом резном шкафу, который достался им когда-то от Настиной бабушки. Шкаф выглядел среди остальной мебели как сказочный пришелец из другого мира. Глубокая царапина на левой дверце немного портило внешний вид, но в целом он был крепким, добротным и довольно вместительным. В нём были в основном Настины вещи и за всё время Егор ни разу его не открывал. Подойдя к шкафу и немного постояв в нерешительности, он резко распахнул дверцы.
До боли знакомые пальто, плащи, а больше всего платья заполняли его пространство. Егор решительно взял всё в охапку, и вместе с вешалками вывалил на стоящий рядом стол. Потом