– Уверяю тебя, что при всём твоём возможном желании, я не допущу и тебе ничего лишнего. Об этом предупреждал тебя с самого начала. Надеюсь, помнишь, и больше так не шути.
– Я помню. А что, шутить совсем не будем? Грустно без юмора же.
– Будем, будем. Просто я на работе, а здесь шутить другим не позволяю. Ладно, всё, жду твоего звонка.
– Поняла, извини. Спасибо за то, что подтвердил свои слова снова. Мне это нужно и ты меня успокоил. Я постараюсь все вопросы решить быстро и оперативно собраться. Пока.
Она позвонила на второй день:
– Привет Андрей! Я завтра к утру буду готова. Все дела уладила.
– Хорошо, перезвони через час и, возможно, я тебе смогу уже сказать, когда мы за тобой заедем. Плату за транспорт с тебя не возьму, и это не обсуждается. Да, и подумай о перекусе в дороге. Заготовь что-нибудь повкуснее и посытнее, на троих, с водителем вместе будем кушать, когда – на остановке, а когда и в движении. Рассчитай на два дня пути.
А через день мы уже грузились в машину. Выехали поздно вечером, как предложил мой водитель. Ему так было удобно. Да и машин на дорогах в это время меньше. Я предложил Кате сразу лечь спать на заднем сидении, на что она, без прений, согласилась. А мы с Иванычем, как я его величал, долго ехали молча, периодически коротко переговариваясь. Мы с ним привыкли ездить молча по моим делам. Обычно я садился на заднее сиденье, раскладывая там свои деловые бумаги, как в кабинете, используя и это время для работы. А Иваныч, каждый раз, когда я садился в машину, начинал свою работу словами:
– Привет, Степаныч. Ну, раскладывай там свои бумаги, я тебе мешать не буду, работай. Говори адрес, куда ехать, и будь спокоен.
Мы с ним одинаково чтили труд друг друга. Я платил ему за каждую поездку, по договорённости, и оба были довольны сотрудничеством.
– Тебя, Степаныч, жена-то не будет ревновать за это приключение на пару с девицей? Или ты ей не сказал с кем? – ехидно улыбаясь, спросил меня он, предварительно глянув на спящую Катю.
– Иваныч, не суди, не ведая темы поездки. Твоих подколов мне только не хватало, – с лёгким упрёком и назидательно парировал я.
– Понял. Я не в своё дело влез, прости, Степаныч. Увидел какой-то тяжёлый отпечаток во взгляде у тебя, вот и спросил. Подумал отвлечь тебя шуткой от проблем, – оправдывался он.
– У кого, Иваныч, нынче может быть всё хорошо?
– У меня, – с довольным выражением на лице и лёгкой гордецой, подчеркнул он.
– Это нынче редкость и я искренне рад за тебя. А шутить я не против, но только не на личные темы, – благодушно предупредил я.
– Да, я понял. И даже спрашивать не буду, кто я тебе… – виновато пробубнил Иваныч.
– Если хочешь поговорить, давай. Но только не о моих делах.
– Ладно, Степаныч, не серчай. Давай лучше послушаем радио.
Он нашёл волну на свой вкус, а я, глядя на освещённый фарами и набегающий на нас кусочек шоссе, стал думать о своём, используя