– Твое место – ошую меня, – торжественно сказал Олег, встав и лично наполнив кубок вином. – Выпей во здравие нашего гостя, Перемысл!
Перемысл снял шлем. Волосы его были подстрижены по-славянски, в кружок, да и поздоровался он по-славянски:
– Будь здрав, высокий гость! – Неторопливо выпил кубок, поклонился. – Дозволь снять доспех, конунг.
– Сними и приходи. Вот твое место. – Олег указал на кресло левее себя.
Перемысл еще раз поклонился и вышел.
– Он новгородец? – с неприязнью спросил Сигурд.
– Он – мой воевода. Пятнадцати лет от роду он спас свою сестру, мать Нежданы, и привез ее к моему отцу. Ему я поручу княжича Игоря.
– Славянину доверить наследника Рюрика? Это невозможно, конунг.
– Самый надежный страж – враг твоего врага. Он воспитает змееныша воином.
– Здесь повелеваешь ты, конунг Олег, но все же…
– Ты подчинишь ему своих варягов.
– Конунг, я дал высокую клятву охранять княжича Игоря.
– И собираешься торчать в том месте, где я спрячу змееныша? Да тебя знает в лицо каждый житель Новгорода! Надо не только уметь убивать медведя одним ударом, но и уметь думать, Сигурд.
– Конунг, я чту твою волю, но согласиться…
– Здесь повелеваю я! – властно оборвал Олег. – Завтра мы вместе проводим княжича на мой тайный стан. Будешь везти его сам, сани туда не пройдут. Вместе расставим охрану и вместе вернемся. Пей, Сигурд, мы кончили этот разговор.
На другой день они выехали большим обозом. Сигурд, помня слова Олега, что сани не пройдут к тайному стану, удивился, но промолчал. Общительный и веселый Олег умел повелевать, не тратя слов, и Сигурд ощущал на себе его суровую волю. В санях ехала многочисленная женская челядь во главе с мамкой-кормилицей, их окружали варяги Сигурда, а дружинники воеводы Перемысла располагались впереди и сзади и вели дозорную службу по сторонам. Обоз долго петлял по глухим лесным дорогам, порою каким-то чудом пробираясь вообще без дорог, пока не достиг укромной поляны, где стояла приземистая изба, окруженная полудюжиной землянок, засыпанных снегом выше крыш. Из землянок вылезли воины, а из избы – их начальник в шубе поверх кольчужного доспеха. Он низко поклонился Олегу.
– Никого не заметили? Ни кривичей, ни новгородцев?
– Никого, конунг. Воины следят днем и ночью, как ты повелел.
– Однако нас никто не окликнул.
– Я