5.
Машина скорой помощи неслась по улицам, не обращая внимания на знаки и сигналы светофоров. Надрывный крик ее сирен разрывал тишину ночного города. По мнению врачей, Макс был без сознания, но это было не так. Он слышал голоса, чувствовал прикосновения, ничего не мог сделать, но все же был здесь.
Молоденькая медицинская сестра невысокого роста и хрупкого телосложения сидела возле Макса, боясь даже вдохнуть. В суматохе ее собранные в тугой пучок на затылке темные, как сама ночь, волосы слегка растрепались, и сейчас одна прядь, отбившись от остальной прически, игриво спадала на ее смуглую щеку. Это был первый день девушки в составе бригады скорой. Сегодня, при виде неестественно лежавшего перед ней тела из ее представлений о работе медиков скорой помощи испарились последние всполохи романтизма.
–Арлетта, Арлетта, соберись, посмотри на меня, успокойся и введи ему один миллилитр двухпроцентного тримеперидина, – девушка засуетилась, но все же выполнила указания врача с безупречной точностью.
– Записывай. Пострадавший мужчина, рост примерно шесть футов два дюйма. Судя по тому, как мы его грузили на носилки, вес около двух сотен фунтов, может двести десять. Будь внимательна, эта информация значительно сэкономит время анестезиологу. Возраст приблизительно тридцать – тридцать пять лет. Документов при себе не было, – врач скорой помощи приподнял веко Макса и посветил в глаз фонарем.
– Зрачки на свет не реагируют, пульс слабый. Множественные переломы. Я вообще удивлен, что он выжил в этой аварии. От машины почти ничего не осталось. Фонарный столб практически рассек ее пополам. Ребята из аварийной службы уже думали, что извлекают труп этого бедолаги из груды железа.
–Доктор, что нам с ним делать? – дрожащим голосом произнесла Арлетта.
–Наша задача поскорее доставить его на стол к хирургам. А дальше все в руках господа.
Слушая этот разговор, Макс понимал, что дела у него идут не очень хорошо. Радовало только одно: боли он не чувствовал, хотя это могло быть признаком серьезных повреждений позвоночника или просто подействовал препарат, введенный сестрой. Воспоминания о случившемся были словно в тумане. Он помнил пустую длинную автостраду, но никак не мог вспомнить, куда и зачем он ехал. Впрочем, сейчас это было уже не важно. Его, как кусок мяса, везли в больницу, туда, где в лучшем случае его соберут в кучу, и он проведет там длительный период времени, посвященный его реабилитации. Другие варианты представлять не хотелось, хотя вероятность неудачного расклада была очень велика.
Машина скорой подъехала к дверям приемного покоя. К ней подскочили два крепких санитара и принялись извлекать тело Макса. Через минуту он мчался в операционную, где его уже ожидала команда врачей. Анестезиолог аккуратно одел Максу кислородную маску и сделал укол в вену. Тут же препарат горячей и быстрой змеей помчался по жилам, оставляя за собой след смешанных ощущений, одновременно неся и нестерпимый жар, и ужасный холод. Казалось, вены становятся стеклянными и вот-вот просто треснут от натиска этой быстрой живой жидкости внутри, но через несколько секунд все прекратилось, и остались лишь тишина и чувство погружения куда-то глубоко вниз в темноту. Макс отключился.
1.
–Дорогой, вставай скорее, мы уже опаздываем. Ты знаешь моего отца, он не привык ждать, – подойдя к Максу, невысокая стройная блондинка поцеловала его в щеку и, указав на костюм, висящий на вешалке огромного, встроенного в стену шкафа, скрылась в ванной комнате.
«Кто это? – подумал Макс. – Где я? Я только что лежал на операционном столе, а теперь мягкая большая кровать, просторная светлая комната, что происходит?». Макс поднялся. Осмотревшись по сторонам, он увидел, что комната обставлена весьма уютно и очень правильно, будто с отработанного взмаха успешного дизайнера. При этом дорогая мебель гармонично вписывалась в ее атмосферу. Стены пестрели множеством фотографий в блестящих обрамлениях, на которых счастливые люди с белоснежными улыбками замирали в игривых позах. Свет утреннего солнца заполнял всю комнату сквозь широко распахнутые шторы. Стеклянный столик, расположившись возле окна, манил к себе запахом только что сваренного ароматного кофе, парившего из белой фарфоровой чашки. Напротив кровати на стене висело огромное зеркало. Макс подошел и внимательно в него всмотрелся. В отражении он не увидел ничего необычного. Из зеркала на него смотрел высокий хорошо сложенный мужчина. Темные прямые брови и высокие скулы строго подчеркивали серо-голубые глаза. Черные, коротко подстриженные волосы были слегка взъерошены. Виски уже начинали серебриться, несмотря на то, что ему еще не было и тридцати пяти. Взгляд был глубоким и немного усталым, как у человека, прожившего достаточно долгую жизнь. Проведя рукой