Ранним утром, ещё не до конца проснувшиеся, отправились на пастбища с табуном. Поехали верхом на знакомых уже нам меринах, Рубине и Кропоте. Рите повезло – она ехала в кавалерийском седле. Точнее то, что от него осталось верхняя часть и два узких ремня-подпруги. И, как и всё у Светки, это снаряжение было старым, потрёпанным и изношенным. В дальнейшем всё равно умудрялись ездить на таком. Для этого выходили из положения, под него, вместо вальтрапа, подкладывали кусок старого тонкого детского одеяла. На стоянке возле костра, подпруги немного отпускались, чтобы мышцы животного отдыхали. А вот у моего рабочего коня была больная спина, поэтому я снова поехала без седла. Чтобы не сидеть на болячке, садилась чуть повыше, ближе к крупу. Ездить так было сложнее, но и рана оставалась нетронутой. Со стороны и для меня это выглядело дико-сидеть почти на крупе лошади! Но скорость перемещения за табуном была небольшая, в основном шагали, иногда рысью. Поэтому с Рубином потихоньку собирали всех в кучу, и этого уже было достаточно. Поражала безалаберность начальницы конефермы-отдать в работу коня с разбитой спиной! Мне казалось для настоящей любительницы благородных красивых созданий это невозможно…
Пастбища.
Пригнали табун на тоже место, что нам показал Витя, развели костёр. Я стала разглядывать по сторонам всё более внимательно, чем в первые дни. А вокруг нас, куда ни посмотри, раскинулись поля и сопки. И как приятно смотреть на картину, которую создала сама природа. На полях расположились пастбища. Это – кусочки земли, с остатками скошенной полосами, сухой, местами неровной, то короткой, то высокой, частями травы. Выкроенные между гигантскими пашнями выращиваемых совхозами культур. На них оставались участки неудобные для обработки техники, это и у подножья сопок, и на неровных низинах возле заболоченных мест. Рваные кусочки территорий, огибающие сопки, возле лесочков, переходящие в соседние, такие же разные по формам, пастбища. Или ровные, широкие. Пасли лошадей на участках между сопок и вспаханных полей. Последние спускались вниз и переходили на другие участки, поворачивали возле сопочек и возвышений. Осенью скашивали на них траву и позже выпасали там коней.
В ярко-синем морозном небе видны вдали более тёмные гигантские сопки, между ними кусочки светлых полей, возле их подножий. А ближе к горизонту в дымке высились коричнево-синего цвета шапки совсем далёких сопок. От такого простора дух захватывает! Небольшие лесочки выделялись тёмно–коричневым цветом, рядом с ними стояли отдельно сухие скрюченные редкие деревца. Между ними на верхушках сопок кусты. Всё разного цвета, от светло-жёлтого и золотистого, до почти синего. Под солнечными лучами трава становится ярко-жёлтой, и тогда пастбища выделяются среди возвышенностей с коричневым оттенком, светло-жёлтыми полосами.
Лошади разных мастей и веса, фыркая, почёсывая себе головы об кусты, расходились группами и постепенно двигались вперёд. Пар идёт из ноздрей. Быстрые животные отщипывают траву и с хрустом сочно поедают её.
После обучения у разных табунщиков, я и Рита сообща пришли к выводу, что нам пасти коней лучше методом Вити, чем Стеньки, то есть, следовать за табуном по ходу его движения. По причине того, что таких хороших помощников как у Стеньки, у нас, к сожалению, не было.
Мы развели костёр и сели возле него погреться. В этот день был серьёзный мороз, и стали быстро замерзать. Чтобы согреться подвинули ноги ближе к огню, но слишком близко, и не сразу заметили, как валенки задымились – выяснилось, что подпалили подошвы! Но это нас не особо расстроило, настроение было самым безоблачным. Лошади спустились