Если опустить визг, панику и ловкость парней с первого ряда, можно сказать одно: все остались целы. Все – кроме профессора, который принял на себя всю ударную волну. Адепты уцелели, преподаватель – почернел. Отличный результат!
Профессор Орот никогда не походил на типичного орка. Низкий рост, кожа почти человеческая, мускулатуры – с гулькин нос. Зато массивная челюсть с выдающимися клыками и чуть заострённые уши не оставляли сомнений в его происхождении. Теперь же перед нами стоял – вернее, трясся от ярости – почерневший от копоти, с рваными обрывками мантии, с глазами, налитыми кровью. Парням это показалось забавным. Мне, как единственной девушке в группе, – совсем наоборот. Я закричала так, что даже проректор, оставив тренировку, примчался проверить, не началась ли в Академии война.
Профессор сорвался. Швырнулся на меня с флаконом, в котором плескался яд гидры. Поступок, мягко говоря, неосмотрительный. Но возраст, шок и хронически расшатанные нервы сделали своё дело. Защитить меня не решился никто – ни ребята, ни сам проректор. Все знали, что если я уже вошла в режим боевой готовности, лучше не вставать под руку.
Я перехватила его запястье, ловко нанесла удар в живот, перекинула через плечо и прижала лицом к полу. Взрыв аплодисментов, правда, прозвучал недолго – проректор Дикран Вель быстро взял ситуацию под контроль. Меня оттащили от профессора, отвели в лазарет, а затем строго велели явиться в кабинет ректора. Причины не объяснили. Но теперь, стоя у порога этого мрачного зала, я догадывалась.
Кабинет главы Академии – само воплощение Тьмы. Даже кафедра темнологии показалась бы уютнее. Окна завешаны тяжёлыми шторами, стены увешаны гобеленами с древними символами, воздух – густой, как в подземелье. В центре – массивный стол, словно вырезанный из чёрного обсидиана. Рядом стоял профессор Орот – теперь уже отмытый, причёсанный и вновь в целой мантии, но с лицом человека, которому в ближайшее время светит увольнение.
– Проходите, адепт Аллен, – холодно произнёс ректор Академии, Дамир Юрдан.
Видела я его нечасто – настолько редко, что иной раз и лицо вспоминалось с трудом. Высокий, сдержанный, в одежде исключительно чёрного цвета. Чёрные волосы до плеч отливали на солнце зеленью, глаза – серые, почти серебряные, с вертикальными зрачками. Пара чешуек на скуле намекала на его хладнокровную природу. Какой он расы – не знала, да и не особенно стремилась выяснить. Главное – он был главой Академии и внушал благоговейный ужас.
– Итак, Мира, расскажите, что произошло, – произнёс он ровным, спокойным голосом.
Я встала у стены, приняв позу почти покаянную, и начала рассказ. Говорила уверенно, хотя внутри немного колотилось. Вдруг профессор снова попытается что-нибудь сотворить?
Когда я закончила, Дамир слегка усмехнулся и, словно только сейчас заметив профессора, повернулся к нему:
– Вы напали на адептку. С ядом?
– Она кричала! – вскричал Орот. – У меня нежный слух!
– Ваш слух – не повод травить учеников, – голос ректора стал холоднее льда. – А если бы кричала леди Эйра? Вы бы и её облить ядом попытались?
– Причём ядом, который разъедает кожу, – добавила я, скрестив руки. Голос мой звенел от сарказма.
– Яд кобры не разъедает кожу! – фыркнул профессор.
– Но в руках у вас был яд гидры! – возмутилась я, закатав рукав. На моей коже красовался ещё не до конца заживший ожог. – Если бы парни не отнесли меня к лекарям вовремя – меня бы тут не стояло!
Орк побледнел. Ректор молча вскочил, подошёл ко мне, легко провёл пальцами по ожогу – и боль ушла, как не бывало. След исчез. Я моргнула: лекари утверждали, что шрам останется на всю жизнь. Ну, вот тебе и ректор – не просто глава, а настоящий маг высшего порядка.
– Как же вас угораздило, Мира, – покачал он головой. – О происшествии родителям сообщить?
– Не стоит, – отрезала я. – Отец вспыльчив. Нам ни к чему дипломатический конфликт с разрушением половины Академии.
– Понимаю, – кивнул Дамир. – Но, может, вашему жениху стоит сообщить?
– Ни в коем случае! – выдохнула я, едва не вскрикнув.
Он прищурился, заинтересованно разглядывая меня.
– Он… он против моей учёбы, – призналась я, потупив взгляд. – Узнает – добьётся отчисления и сразу поведёт под венец.
– Замуж не хочется? – усмехнулся Орот, наконец оживившись.
– До тошноты, – буркнула я. – Лучше сто тренировок с переломами, чем свадебная церемония.
– Что за девушки пошли нынче, – вздохнул ректор. – Раньше в Академию шли, чтобы мужа найти. А теперь – чтобы от женихов сбежать.
– Можно