Не получив ответа, оглядываюсь на Изабель. Поджав колени, она свернулась клубком на мягком диване напротив камина и задумчиво глядит в экран своего телефона, нервно покусывая большой палец. Ее светлые волосы собраны в высокий пучок, голубые глаза блестят, отражая огонь в камине, и со стороны может показаться, что она спокойна. Но я знаю этот взгляд. В голове у нее сейчас, наверняка, происходит очередная война.
– Бель? – окликаю ее, и она тут же вздрагивает, вырвавшись из раздумий.
– Да? Прости, что ты сказал?
– Что тебя тяготит? – напрямую спрашиваю я. Отложив неподдающуюся гирлянду, отхожу к дивану и опускаюсь рядом с любимой.
– Рейли… – вздыхает Бель, прикрыв глаза и опустив голову мне на плечо.
Крепче прижимаю ее к себе и обнимаю, зарывшись носом в ее мягкие волосы. Они как всегда сладко пахнут ягодным шампунем.
С тех пор, как мы с Изабель воссоединились, она почти ничего не говорит мне о том, что происходило все те годы в разлуке, и особенно о ее жизни с тетей в Хеджесвилле после моего ареста. Это больная тема, поэтому я терпеливо жду, когда Бель будет готова открыться. Все это время я не замечал, чтобы она поддерживала тесную связь с Рейли.
– Что с Рейли? – спрашиваю неуверенно, ведь не знаю, захочет ли Бель говорить об этом.
– Мы почти не общались с ней все эти годы. Пару СМС-ок в год: на дни рождения и Рождество. Много лет назад я оттолкнула Рейли, потому что моя жизнь была полным кошмаром. Мне казалось, ей будет проще без меня и моих вечных проблем, понимаешь? – тихим голосом говорит Изабель, и я не смею нарушать ее порыв поделиться. Я киваю, и она продолжает: – В общем, дистанция между мной и Рейли стала еще больше. Сейчас я с тобой и впервые по-настоящему счастлива. И впервые за все эти годы я чувствую, что больше не хочу закрываться от тети. Мне хочется поделиться с ней своим счастьем, чтобы она знала, что у меня наконец-то все хорошо. Но…
– Но?
– Я боюсь, что она не поймет… нас. Боюсь, что не могу ей рассказать о нас, и это гложет меня. И мне остается продолжать отталкивать ее или… или снова врать, как я делала это в семнадцать лет. Но я давно выросла и не хочу совершать те же ошибки, что раньше.
Чувствую себя придурком, ведь не знаю, что и сказать. Ободряюще поглаживаю ее по плечу и оставляю на макушке поцелуй.
– Думаешь, она не сможет принять то, что мы вместе?
– Не знаю, Нейт.
– Тогда не дави на себя. Сделай это, когда почувствуешь, что готова.
Изабель поднимает голову. Огонь из камина отражается в насыщенно-голубых радужках, когда она с теплом заглядывает мне в глаза. Каждый раз, глядя на нее, я поражаюсь, какая Бель красивая.
– Ты прав, – говорит она с легкой улыбкой, несмотря на то, что пролегшая морщинка между ее бровей все еще выражает смятение.
Хочу забрать все ее сомнения и страхи. Не просто хочу, а нуждаюсь. Черт, да я живу этим. Это моя естественная потребность – делать ее счастливой, сделать так, чтобы она ни о чем не беспокоилась. И я ненавижу себя в моменты, когда понимаю, что бессилен.
Я не могу решить ее проблему в отношениях с Рейли, ведь я и есть основная проблема. Мне остается лишь быть рядом и делать все, чтобы Изабель не пожалела, что выбрала меня.
Порой я задумываюсь – жалеет ли Бель о том, что уехала из Ванкувера со мной? Не жалеет ли, что позволила мне пойти за ней в тот день, когда она попрощалась со мной, казалось, навсегда, и выбежала из моей квартиры? Не жалеет ли, что осталась рыдать на лестничной площадке, а затем позволила мне обнимать ее, пока ее сердце не успокоилось?
Не знаю. А спросить напрямую никогда не осмелюсь, потому что боюсь услышать ответ, который мне не понравится.
Единственный способ заглушить собственные сомнения – это сделать так, чтобы Бель не пожалела, что дала мне второй шанс.
И я поклялся себе, что это станет моей главной целью.
Изабель поглаживает мою щеку, и я понимаю, что стоит побриться. Хоть мы и не собираемся выбираться куда-то из дома или звать кого-либо в гости, нужно привести себя в порядок перед праздником. Я поднимаюсь с дивана и собираюсь пойти в ванную, но меня останавливает беспокойный голос Бель:
– А если бы ты мог дать знать своей семье, что у тебя все хорошо… ты бы это сделал?
Взгляд Изабель неуверенно опущен, а пальцы нервно сминают край пледа, которым она укрывает ноги.
– Хотел бы. Но не думаю, что смог бы решиться.
– Почему ты так и не сказал им? Они ведь по-прежнему считают, что ты мертв… – грустный голос Бель разрывает мне сердце.
Не решаюсь взглянуть на нее, почему-то уверен, что