Как же глупо она попалась. Не предположила даже, что путешествие в пограничный город окажется опасным, поэтому и не подготовилась толком. Теперь придется врать и изворачиваться, а врать Майя не умела и не любила.
– Следующий!
Дверь из железных прутьев протяжно запела, выпуская очередную жертву на допрос. Майя так и не подняла головы, но отчетливо слышала короткие смешки и задорный щебет явно молодой девушки, беседующей с полицейскими. Если запомнить чужие ответы и скопировать беззаботный тон, может быть, ей удастся улизнуть без происшествий?
Когда подошел ее черед, Майя как могла заглушила тревожные мысли, сосредоточилась на подготовленных для допроса фразах и без спешки прошествовала к столу, где ее ожидали два бравых сотрудника городской полиции. Тот, что вел допрос, рыжий офицер средних лет, едва окинул девушку взглядом.
– Имя.
– Майя Грисс.
Теперь она привлекла внимание обоих полицейских – они так и впились в нее глазами. Майя не видела причины скрывать свою фамилию. Внешность, а главное акцент, в любом случае выдали бы ее происхождение. Однако, как ей показалось, вспышка интереса полицейских мгновенно угасла.
– Возраст?
– Восемнадцать.
– Что делаете в городе?
– Ищу работу.
– Семья?
– Я сирота.
– Муж, дети?
– Нет, я одна.
– Ну и почерк у тебя, – вдруг пробасил второй полицейский, круглолицый офицер со светлыми волосами. – Как будто грязью тряхнули на бумагу.
– Некогда мне тут буквы выводить.
– Капитан отчет не разберет, тебе же хуже будет.
Стиснув руки в кулаки, Майя вскинула голову и попыталась убедить себя в том, что потолок не движется ей навстречу. Скоро допрос окончится, и ее отпустят.
– Ты, кстати, приходи завтра к нам на ужин, гуляш будем варить.
– Так завтра княгиня устраивает праздник на площади. Не пойдете смотреть? Руку давайте.
Последние слова адресовались Майе, и она с некоторым удивлением протянула полицейскому правую руку.
– Можно сначала на площадь заглянуть, – легко согласился второй полицейский. – Хорошо хоть не в караул…
Майя невольно приподнялась над стулом, когда офицер, удерживая ее за запястье, приложил ее ладонь к гладкой глиняной дощечке и между делом пояснил товарищу:
– Гвардейцы будут выступать, поэтому много наших не по…
Он вдруг умолк и поднес дощечку чуть ли не к носу. Потом перевел полный изумления взгляд на Майю. Второй полицейский заглянул товарищу через плечо и тоже оторопел.
– Погоди, уж не чудит ли? Сначала протри.
Рыжий полицейский схватил полотняную салфетку, которая, судя по всему, лежала на столе с обеда, и тщательно протер дощечку. Потом он снова прижал к ней руку Майи. Теперь и сама девушка увидела, как на глиняной поверхности зазмеились странные бледные узоры.
Полицейский отодвинул стул и встал, так и сжимая запястье Майи в своей мощной руке.
– На осмотр, – рявкнул он, явно волнуясь.
Ее провели в отдельную одиночную камеру, где велели закатать рукава. Майя кусала губы от волнения, но руки оголила. Следующие несколько минут полицейские нахмурившись рассматривали ее кожу – с таким вниманием, точно искали признаки начинающейся оспы.
– Чушь…
– Нет, постой. Это же краска, вот погляди.
И Майя зажмурилась, когда ее чувствительно ткнули в запястье.
От страха и долго копившегося напряжения ее зубы начали выбивать мелкую дробь. Внимательный полицейский не ошибся: ее руки и впрямь покрывала краска, а если точнее – темный ореховый сок, который дарил оттенок легкого загара. И сейчас, когда она понимала, что ее все-таки раскусили, в голове Майи лихорадочно проносились мысли о том, что делать дальше.
Пытаться вырваться и сбежать сейчас бессмысленно: догонят и скрутят. Она даже из участка не выберется. Лучше будет изобразить покорность и улизнуть, когда ее выведут на улицу. Ее ведь непременно конвоируют. Обычные полицейские, да и высокопоставленные полицейские, не имеют дел с пленницами ее сорта.
– Идите за нами.
Ее повели по узкому коридору в кабинет капитана, откуда тянуло горьковатым табачным душком. Грузный седовласый офицер, возглавлявший