«Не будильник, – поняла Лера. – Входящий звонок».
Ничего толком не осознав спросонок, девушка ответила:
– Алло.
– Лера, здравствуй. Это тётя Зоя.
«Какая на фиг тётя Зоя?!»
Девушка поднесла телефон к лицу: три двадцать утра.
– Соседка твоей бабушки, – продолжал женский голос.
Лера приложила трубку к уху, пытаясь вспомнить эту самую соседку. Мысли были вязкими и неповоротливыми, словно сон ещё не отступил.
– Да, слушаю, – недовольно проговорила она.
– Твоя бабушка… – собеседница замолчала на пару секунд. – Милая, твоя бабушка умерла.
Сначала Лере показалось, будто сказанное нереально, но потом в голове пронеслось: «Не может быть! Я собиралась к ней ехать через пару недель».
– Как? – только и смогла вымолвить девушка.
– Да во сне, милая. Легко ушла, не мучилась, – торопливо ответила тётя Зоя. – Ты приезжай. Хоронить ведь надо.
– Хорошо, – как заколдованная, ответила Лера.
Соседка Зоя ещё что-то говорила, но девушка не могла вникнуть в суть, её сознание затопил жгучий стыд.
«Почему? Почему я не поехала раньше? А теперь поздно. Не успела».
Лера не бывала в родном городе с самого детства. А в последний год внучка звонила лишь пару раз в месяц – и на этом всё. Много лет она обещала навестить бабушку летом или Новый год, и всякий раз находились дела поважнее.
Отчего-то девушке казалось, будто она должна почувствовать, как в кино или книгах, если что-то случится с близким человеком. Но никаких ощущений не было: типичный день, обычная ночь.
На чём закончился разговор, Лера не поняла. Она поднялась на ватных ногах, включила свет и принялась искать ближайший рейс, сжимая телефон в трясущейся руке.
Подходящий билет нашёлся удивительно быстро.
«Надо поспать ещё хотя бы час, потом решить рабочие вопросы, собрать вещи и на вокзал», – проговорила про себя Лера и повалилась обратно на кровать.
Сон не шёл, хотя веки казались тяжёлыми, а голова кружилась. Девушка прикрыла глаза, натянула на себя одеяло. Но вместо дрёмы пришли образы прошлого. Лера вспомнила, как в детстве каждое лето родители отправляли её к бабушке.
Мать не раз хотела забрать пожилую женщину к себе. Но та отказывалась наотрез. После смерти родителей внучка тоже заводила подобный разговор.
– Нет, – каждый раз отвечала Лидия Петровна. – Здесь родилась, здесь и помру.
Лера уже три года жила в Москве одна. Но бабушка всё равно отказывалась к ней переезжать.
* * *
Светило яркое весеннее солнце. Ещё холодный ветерок трепал волосы. Небо было ясным. Малоэтажные дома старого центра выглядели нарядными в утренних солнечных лучах. Все, кроме особняка купца Субботина, знакомого Лере с детства. Здесь, в комнате коммунальной квартиры, жила её бабушка. Сочная молодая зелень пестрела меж дворов и в переулках. Только у старого дома, к которому направлялась девушка, деревья стояли голые, словно высохшие от уныния. Стрельчатые окна и острые пики башен выделяли особняк на фоне старых купеческих строений.
Лера заправила за уши выбившиеся русые пряди, перехватила поудобнее ручку чемодана. Пластиковые колёсики противно скрежетали о брусчатку. Через десяток шагов ветер вновь растрепал её каре. Лера нервным жестом убрала волосы с лица.
Вдруг из-за кирпичной арки наперерез девушке выскочила толпа.
– А теперь обратите внимание на окна третьего этажа. Кое-где сохранилось оригинальное остекление. Прямо над ними можно увидеть башенки, увенчанные остроконечными пирамидами. Они имеются на углах, а также у эркера и центра торцевого фасада. Особняк – яркий пример стиля неоготика, – прозвучал искусственно усиленный голос экскурсовода.
От неожиданности Лера остановилась. Толпа заняла весь узкий тротуар. Люди задрали головы, уставившись на те самые башенки.
– Согласно архивным документам, первоначальное здание имело два этажа, – продолжал экскурсовод. – В тысяча девятьсот десятом году владельцем усадьбы становится потомственный почётный гражданин Субботин…
Лера чертыхнулась и пошла сквозь толпу. Кучка туристов вызвала в ней раздражение и даже злость.
«Там внутри бабушка ждёт, когда её проводят в последний путь, а снаружи собрались зеваки, чтобы поглазеть на остатки былой роскоши», – выругалась она про себя.
Толпа расступилась только после того, как пластиковые колёса чемодана проехали по чьей-то ноге.
– Эй, аккуратней! – возмутился незнакомец.
– Простите, – бросила Лера не оборачиваясь.
Когда она потянула тяжёлую деревянную дверь, из подъезда пахнуло чем-то прелым. После яркого дневного света девушку на секунду окутала темнота. Вскоре глаза привыкли к тусклому электрическому освещению. На