Дети же взяли Костю в тесное кольцо и повели в Бронькину комнату. Костя, несколько ошалевший от такого количества бесцеремонных детей, вежливо здоровался, глупо спрашивал, как у них дела в школе, чем совершенно уронил себя в их глазах.
Когда из кухни выскочила перепачканная мукой тетя Ася и категорически потребовала без нее и прочих сестер не начинать, Костя решил покориться судьбе и терпеливо ждал, пока кто-нибудь ему объяснит, чего от него, собственно, хотят. Поначалу он порывался бежать к машине со своими губками и автошампунем, но все так возмутились, что больше он уже не открывал рот.
– Сейчас придет дядя Валера, и вы все расскажете с самого начала, – строго сказал Владик.
Костя закрыл глаза и стал медленно считать до десяти.
– А вы не простудились тогда голенький? – решила проявить участие Янка.
– Да он так бежал, что ему вовсе не было холодно, – пояснил Бронька, глядя снисходительно на Янку поверх Костиной головы.
До десяти мало, – подумал Костя и решил считать до ста.
– Да уж, голым забегаешь! – согласился Владик Костя тоскливо посмотрел на дверь. Потом потянул носом, услышал бренчание тарелок на кухне, и решил, что жизнь не так плоха. Однако когда раздался звонок в дверь, возвещающий о возвращении Валерия Павловича, он не стал скрывать облегчения. Отец этих двух невыносимых детей спасал его во второй раз.
Из кухни навстречу ему вышли три похожих друг на друга женщины.
– Все к столу, – объявила старшая, принимая из рук Валерия Павловича майонез и пакет с какими-то бутылками.
– Ой, Валерочка, сообразил, молодец, – обрадовалась симпатичная женщина в джинсах и широкой кофейной блузке поверх них.
– А нам Фанту? – тревожно спросила Янка.
– Купил, купил, – успокоил ее отец. – Им лимонад если не купишь, то и нам выпить не получится, – пояснил он Косте. – Такой митинг о правах детей устроят, только держись.
Пытаясь разобраться, кем приходится Валерий Павлович этим трем женщинам, Костя не заметил, как оказался в ванной. Он послушно вымыл руки, вытер их розовым полотенцем, которое ему подала самая грозная из женщин, велевшая без них не начинать, был отведен на кухню и усажен между Валерием Павловичем и третьей женщиной, в светлых брючках и мягком свитерке.
В огромной, но очень уютной кухне стол был выдвинут на середину.
На столе стоял салат из помидоров, какие то консервы и колбасы, а в блестящей цептеровской кастрюле на плите аппетитно булькали пельмени, распространяя неземной аромат. Костя воспрял духом и потянулся за салатом.
– Валер, это и есть твой голый мужик? – энергично спросила та, что в джинсах.
Костя уронил ложку обратно в салат.
– По-моему, он вполне одетый, – захохотала старшая.
Янка и Бронька тоже гнусно захихикали.
– Ну Аля!