Я был рожден в далеком уже 1969 году в совершенно другой стране, которую населяли люди с иного вида тараканами в голове, поэтому сначала скажу несколько слов о тех временах.
В семидесятые-восьмидесятые годы хорошей считалась зарплата в 250 рублей в месяц. Инженеры и прочие неудачники получали 120. Уборщицы – 60. У моей тети была пенсия 40.
Проезд в автобусе стоил 5 копеек. Хлеб – 16 и 24. Хорошие конфеты – 10 рублей за килограмм, но в магазинах их не было. На прилавках кроме кабачковой икры и ливерной колбасы практически не было ничего. Бананы, не говоря уже о прочей экзотике, существовали только в книгах и на телевизионных экранах.
Магнитофон, японский переносной кассетник, папа купил мне за 2 500 рублей – машина тогда стоила 5 000 рублей. Кассеты с записью – 25 рублей.
Какое-то время мы покупали кассеты у папиного приятеля. Кроме жены он имел двух постоянных любовниц, что не мешало ему не брезговать и одноразовой любовью. Однажды встретились он, жена и обе любовницы, но вместо того, чтобы закатывать скандал, женщины сказали, что они взрослые люди и все понимают. В доказательство этого предложили поехать на природу на коньяк с шашлыками. Приехали они на «Комсомольский» остров – есть такое милое местечко на Дону. Напоили его до полной отключки. Проснулся он голым. Ни одежды, ни денег, а на яйцах амбарный замок.
Такие предметы роскоши, как холодильник или стиральная машина распределялись по записи через райком партии. Нормальные шмотки были только у фарцовщиков (спекулянтов). Джинсы стоили от 180 до 250 рублей. Кроссовки 180. Пластиковые пакеты с модным рисунком – 25 рублей. Обычные прозрачные пластиковые кульки ценились на вес золота, считались многоразовыми и когда пачкались, их стирали.
Купля-продажа подержанных машин осуществлялась через комиссионный магазин, куда по закону ее должен был сдать владелец по установленной магазином цене. Поэтому, чтобы нормально продать машину, продавец с покупателем договаривались с работниками комиссионок, которые за энные комиссионные закрывали глаза на нарушения этого закона.
Когда отец моего друга, проработав у станка лет двадцать, купил «Москвича», его на следующий день вызвали в ОБХСС, где долго и обстоятельно расспрашивали, где он взял деньги.
Для тех, кому выпало счастье работать за границей, существовали магазины «Березка», где за чеки можно было купить импортное шмотье.
Чеки – это такое изобретение большевизма, о котором стоит сказать пару слов: Советским людям иметь валюту было запрещено. Поэтому тем, кто работал за границей, на руки выдавали лишь копейки на пропитание. Львиную долю их зарплаты отбирала Родина, но какая-то часть поступала на счет работника. Со счета он снимал не валюту, иметь валюту советским гражданам было запрещено, а чеки – бумажки, с указанной на них суммой, которые принимались в магазинах «Березка». Аналогичная система существовала и для ходивших за «Бугор» (за границу) моряков.
Позже появились магазины «Стимул». Там можно было купить шмотье, сдав государству почти задаром сельхозпродукты. Поэтому люди сначала шли в какое-нибудь сельпо, покупали за взятки справки о том, что они сдали государству энное количество мяса или подсолнечника, и уже с этой справкой отправлялись в «Стимул».
Хорошо при большевиках жилось многодетным матерям-одиночкам (в народе таких называли матерями-одноночками), которые таскались со всеми подряд, не предохранялись, а потому плодили дюжинами мелких хулиганов, алкоголиков и воришек. Этим без очереди давали квартиры, трудоустраивали и не мешали водить в дом всякую шваль.
Еще хорошо жилось алкоголикам и тунеядцам. Этих насильно трудоустраивали на заводы, где заставляли коллектив брать их на поруки. Выгнать с работы такого работника было практически невозможно. Вместе с одноночками они чувствовали себя настоящими хозяевами страны.
Также хорошо жилось торговцам и различным расхитителям. На прилавках магазинов ничего не было, и чтобы что-нибудь купить, приходилось идти на поклон к продавцам. Колхозники выращивали дома скотину или птицу исключительно на ворованных кормах, поэтому себестоимость их хозяйства была нулевая. С пищекомбинатов тянули мясо и прочий дефицит. Стройматериалы продавались сторожами прямо со строек.
Но лучше всего жилось партийным боссам. Им портили жизнь только поездки в мир капитализма. Там они понимали, что те же секретари обкомов, чей уровень жизни был таков, что простые советские граждане о нем не могли и мечтать, живут не лучше нью-йоркских негров. Это, кстати, стало одной из причин, по которым большевизм был свергнут сверху.
Как-то наши райкомовские работницы или жены райкомовских работников попали по турпутевке в капиталистическую страну. Тогда за границу пускали только самых благонадежных, да и то сначала в соцстраны, а только потом и только самых-самых из самых-самых – к капиталистам. Меняли копейки. Кроме этого разрешалось брать с собой в подарок капиталистическим товарищам пару бутылок водки, блок сигарет, и еще какую-то фигню. При этом наши люди умудрялись оттуда что-либо привезти, продать, окупить поездку и еще заработать. Так