– Это хорошо.
– Что хорошо?
– Что ты в Серебрянке[2]. Ты же сможешь ко мне приехать после смены?
– Ты хорошо подумала?
– Ты мне нужен, Костя!..
– Месяц назад ты говорила обратное.
– Я помню. Я была не права…
– А сейчас что изменилось?
– Сейчас ты мне нужен!
– На сколько?
– Навсегда.
– Что-то случилось?
– Мне страшно. Не по телефону, Костя… Я буду тебя ждать… Ты ведь приедешь?…
Пауза.
– Я боюсь выйти из дома без тебя…
– Я приеду. Но только после работы.
– Я поняла.
Пауза.
– Костян!.. Харэ базарить! Штабелер долго будет простаивать?…
– Иду я! Иду!..
Пауза.
– Костя, ты здесь?
– Я не могу сейчас разговаривать. Фура пришла, я на штабелере.
– Я жду тебя после работы, Костя! Мы с Пашей ждем тебя…
– Я приду, Саша. Пока.
Пауза.
– Костян! Долго тебя ждать?…
– Да я уже…
– Уже он…
2
Саша положила телефон рядом с собой, подобрала ноги, обняла их руками, прислонясь спиной к стене. Она сидела на тахте, застеленной цветастым покрывалом, в съемной двухкомнатной квартире по проспекту Рокоссовского. Ее шестилетний сынишка на той же тахте играл в Бэтмена на ноутбуке. По телевизору шли мультики про черепашек-ниндзя. В глазах Саши сынок был героем. Защищал от Тютрина!..
Тот забрал Пашку из детского сада без ее ведома. Какой же идиоткой, верно, Саша казалась воспитательнице, когда пришла за Пашкой.
– А вашего мальчика уже забрали, – сказала ей воспитательница, молодая, наглая, с красными волосами.
– Как забрали?! – не смогла сдержать удивления Саша. – Кто?! Когда?!
– Молодой человек, – продолжала говорить воспитательница, в голосе которой вдруг послышались нотки неуверенности и вины, – с полчаса назад. Он представился вашим другом, сказал, что вы задерживаетесь и не сможете сегодня прийти за Пашей, что вы попросили его сами. Да и мальчик к нему сразу побежал и подтвердил, что пришедший за ним человек его друг.
– Вы должны были мне позвонить! – нервно кусая губы, произнесла Саша.
– Я и хотела сначала, – оправдывалась воспитательница, – но молодой человек был таким убедительным…
– Никогда… слышите, никогда не смейте отдавать моего ребенка никому, кроме меня и его папы, – процедила Саша, – если я предварительно сама не сообщу, что Пашу может забрать кто-то другой.
– Я поняла, Александра Владимировна, – переминаясь с ноги на ногу, виновато потупив глаза, проговорила воспитательница. – Подобного больше не повторится.
– И еще: я этого просто так не оставлю, – заявила Саша в сердцах.
– Это ваше право, – покорно согласилась воспитательница.
– Прощайте! – бросила ей Саша и стремительной походкой покинула территорию детского сада. Она набрала Тютрина. Тот неожиданно быстро ответил:
– Слушаю, любимая!
– Пашка с тобой? – резко спросила Саша.
– Да, мы во дворе около твоего дома, – признался Тютрин.
– Ты вообще охренел?! – закричала девушка в трубку.
– Не кипешуй, малая! – прозвучало в ответ. – Тепло же, весна в самом разгаре. Пускай ребенок насладится природой…
– Это не твой ребенок!..
Саша прекратила разговор, ускорила шаг. Вечернее солнце слепило глаза.
Когда она оказалась рядом с домом, Пашка, худощавый, белобрысый мальчишка, ковырявшийся палкой в песочнице на безлюдной детской площадке, бросился ей навстречу. Тютрин, сидевший на скамейке неподалеку, словно надзиратель, резво поймал его за воротник куртки. Мальчик закашлялся. Видимо, ему сдавило горло.
– Отпусти его, урод! – накинулась Саша на Тютрина, высокого, спортивного телосложения, чуть ли не на лысо постриженного блондина, с кулаками. Тот, однако, встретил ее ударом в живот. Девушка согнулась пополам, глухо охнув, и рухнула Тютрину под ноги.
– Мама! Мама! – завопил Пашка, вырываясь из рук Тютрина. – Отпусти меня! Я все Косте расскажу! Он тебя убьет!..
– Очень сильно сомневаюсь, – криво ухмыльнулся Тютрин. – Скорее я его инвалидом сделаю, – почесал он перебитый нос и велел Саше: – Поднимайся, дело есть.
– Нет у нас с тобой больше никаких дел, – простонала Саша, с трудом вставая на ноги.
– Ошибаешься, – возразил Тютрин. – Ты – моя, запомни это! Никакой Костя тебе не поможет! Если он вдруг появится где-нибудь на горизонте, пожалеет на всю оставшуюся жизнь. Телефон давай!
Не дожидаясь Сашиного