Она аккуратно проводит кистью по безжизненному лицу, воссоздавая естественный румянец, стирая сероватый оттенок смерти. Это тонкий баланс – вернуть усопшему человеческий облик, но не сделать его слишком живым. Слишком… неестественным.
Тишина здесь почти абсолютная, если не считать мерного гула вентиляции.
Именно поэтому Мари сразу заметила посторонний звук – легкие шаги за спиной.
Она вздохнула, не поднимая головы и глянула на наручные часы.
– Если ты снова потерял бумажку с заключением, Антон, то это уже не смешно.
– Вообще-то, я не Антон, – раздался незнакомый мужской голос, – А Виктор.
Мари обернулась. В дверях стоял парень. Темные волосы слегка взъерошены, на лице легкая небрежная улыбка. Джинсы, черная футболка, поверх – легкая куртка. Определенно не из работников морга и не из полиции.
Он немного неловко поднял руки, словно сдаваясь.
– Эм… Я, кажется, не туда зашел.
Мари скрестила руки на груди.
– Ты серьезно? Не туда зашел?
– Ну… да.
Она прищурилась.
– Это было не очевидно, пока я не увидел… ну, – он кивнул в сторону стола, на котором лежало тело.
– О боже, – Мари закатила глаза. – Как ты вообще сюда попал?
Парень пожал плечами.
– Дверь была открыта.
– Так не бывает.
– Ну, видимо, сегодня бывает.
Он выдержал ее долгий взгляд, но не выглядел смущенным. Скорее забавлялся.
– И кто ты вообще такой?
– Шучу, шучу, я практикант, – спокойно ответил он.
Мари удивленно подняла брови.
– Практикант? И что ты тут практикуешь, как заблудиться?
– Почти. Работаю в на третьем, но в морге мне пока находиться не разрешают. Мой куратор говорит, что я еще не готов ко "всей этой атмосфере", – он изобразил кавычки пальцами, – так что я заглянул по-тихому. Посмотреть, как тут все устроено.
Мари хмыкнула.
– И как, впечатляет?
– Пока да. Особенно приветливые сотрудники.
Она усмехнулась.
– Ну, не буду мешать. Пойду, пока меня не поймали, – он кивнул ей. – Увидимся.
– Еще чего, – буркнула Мари, но Виктор уже исчез за дверью.
Она нахмурилась, глядя ему вслед. Какой-то он… странный.
Но, наверное, просто еще один недоучка. Она хотела было обвинить его в излишнем любопытстве, но остановила себя. Разве может она обвинять кого-то в излишнем интересе к темной стороне?
Она вернулась к своей работе, критически осматривая лицо усопшей. Женщине было за шестьдесят. Вид у нее при жизни явно был ухоженный – аккуратная прическа, тонкие, искусно выщипанные брови.
Мари взяла тонкую кисть, чтобы слегка затемнить веки, и…
– Нет-нет, дорогуша, это ужасно.
Мари спокойно выдохнула и кивнула. Она не удивилась. Это бывало. Некоторые мертвецы не могли уйти, пока не удостоверились, что выглядят достойно.
Призрак стоял у нее за спиной, скрестив руки на груди. Высокая, с гордо поднятым подбородком, женщина в размытом силуэте выглядела так, будто все еще держит себя с достоинством.
– Эти тени, ну зачем?
Мари взяла ватный диск, осторожно стерла макияж с век.
– Вам больше нравились естественные оттенки?
– Конечно! Только немного подчеркивала глаза, а не вот это… – призрак взмахнула рукой.
Мари пожала плечами, придвинула к себе документ с данными покойной и пробежала глазами по строчкам.
– Анна Павловна?
Призрак посмотрела на нее и удовлетворенно кивнула.
– Вот именно, Анна Павловна. Теперь хоть какое-то уважение.
Мари кивнула и взяла другую палитру.
– Хорошо, Анна Павловна, сделаем вас такой, какой вы были.
– Вот это другое дело, – призрак довольно кивнула, наблюдая за процессом.
Через пару минут Мари сделала последний штрих, снова оглядела свою работу.
Призрак подошла ближе, всмотрелась и удовлетворенно кивнула.
– Спасибо, дорогая. У тебя талант.
Она медленно растворилась в воздухе, оставив после себя легкий запах духов – тонкий, ненавязчивый, с нотками жасмина.
Мари медленно вдохнула, наслаждаясь ароматом.
Работа закончена.
Она сняла перчатки, выключила свет и отправилась домой, оставляя за собой морг – и его обитателей – в темноте. Но ненадолго.
***
На следующее утро Мари вернулась к работе. Зевнув и поправляя