В начале января дни очень короткие, и темнота опускается на город уже часам к пяти вечера. В это время нет ничего лучше, чем забраться в тесный вагончик и попивать горячий чай, грея обувь у раскаленных прутьев советского электронагревателя, в то время как за окном метель кидает снег на машины и заставляет сильнее кутаться людей, спешащих домой с работы. Такое время очень располагает к душевным разговорам.
Но для меня, к сожалению, зимние вечера – это самый разгар изнурительного труда. Горячий чай, правда, я пью часто, но лишь для того, чтобы не замерзнуть окончательно. Забегаю в вагончик на пять минут, отогреваю пальцы на руках и ногах, а как чайник закипит, делаю несколько глотков из кружки с выжатым еще в обед пакетиком «Липтона», после чего вновь надеваю рукавицы с налипшими на них кусками льда и мчусь на улицу. Снег идет почти непрерывно, а территория парковки большая. Особенно тщательно надо следить за въездом и коротким промежутком пути между воротами и улицей. Вход на парковку должен быть чист в любое время суток, иначе не оберешься пробок и ругани со стороны водителей. До земли доскребтись в январе уже не имеет смысла – это ведь Астана, а не Ташкент, – поэтому надо следить, чтобы поверх толстой корки льда не налипал новый слой свежего снега – ведь он очень быстро превращается в гололед. Парковочные места тоже необходимо постоянно чистить. Благо, площадь у нас обширная, но в такое время года достаточно нескольких часов, чтобы даже машины занесло с верхом, что уж говорить про свободные места.
У меня есть два сменщика, но очень уж они оба необязательные. Ребята местные, живут недалеко, но к работе относятся выборочно или, лучше сказать – сезонно. В теплое время года приходят регулярно, а вот как ударят холода, могут исчезнуть на целые месяцы, причем оба. Один боится выйти из дома и постоянно прикладывается к бутылке, а другой непьющий, но тоже не приходит. Я слышал, он уезжает зимой на подработки в Караганду, но хозяину в этом признаться боится, чтобы не потерять работу парковщика.
Хозяин наш тоже новых людей набирать не торопится. Обжегся несколько раз: предприимчивые ребята его обманывали и больше половины дохода скрывали, тайком мыли машины за деньги прямо на парковке, катались по ночам на клиентских автомобилях, а один раз даже помяли чей-то «Хендай», что обошлось хозяину в немалую сумму, отданную клиенту за восстановление, а полиции – чтобы отстали. Поэтому он готов месяц-другой потерпеть отсутствие моих сменщиков, зато уверен в их честности. Кроме того, я никуда не тороплюсь и даже рад жить в вагончике на постоянной основе. Сам я не местный, три года как приехал с юга, и обычно живу на Астраханской трассе – в частном доме у родственников. Они мне всегда рады, и дети их, издалека меня завидев, бегут навстречу с радостными криками «дядя Абдулла!» – но в одиночестве тоже есть свои преимущества. Никого не стесняю, могу посмотреть любимый телесериал на вполне приличном телевизоре, удобства на парковке предусмотрены в виде деревянной будки за вагончиком, есть даже раковина с водой и канализационная труба. Даже автомобиль у меня есть – его мне брат передал на хранение после одной неприятной истории.
Мой двоюродный брат всегда был не дурак выпить; ни одна суббота не обходилась без обязательной попойки с приятелями. Как-то раз наутро после возлияния ему пришлось срочно ехать в аэропорт встречать знакомого. По пути его остановили гаишники. После наркодиспансера его лишили права водить автомобиль на три года. Это случилось незадолго до того, как я приехал в город. Брат выдал мне доверенность и страховку, и с тех пор я держал эту машину на нашей парковке – благо, за личный транспорт своих работников хозяин деньги не брал. Я ее поддерживал в чистоте, периодически заводил, но ездил крайне редко – бензин по нынешним временам вещь драгоценная.
Зимой в вагончике тепло и есть еще дополнительное благо в виде тройной зарплаты – работать-то мне приходится за двух сменщиков одновременно. Хозяин иногда смущенно опускает глаза и бормочет, что не позволил бы себе заставлять так работать человека в возрасте, но я его тут же ободряю и уверенно отговариваю от идеи поискать кого-то еще. Наше поколение привыкло к упорному труду, да и не стар я вовсе – всего лишь три года назад достиг пенсионного возраста.
Не могу точно сказать, что заставило меня после сорока лет работы мелким государственным служащим на одном месте бросить все и переехать в холодную столицу. Да и бросать было особенно нечего. На работе забыли о моем существовании еще за два года до выхода на пенсию. Ушел я тихо, без всяких проводов; единственное, о чем беспокоилось руководство в день моего увольнения – так это о прилежном заполнении дебильной бумажки под названием «обходной лист». Супруга давно уже отошла в лучший мир, у детей теперь свои семьи, и живут они в теплой Алма-Ате. Квартиру пришлось продать, чтобы помочь детям, и последние годы в родном поселке я так же, как здесь, путешествовал по родственникам. Потом двоюродный брат позвал в Астану. Тут, говорит, много возможностей, вся страна сейчас в Астану едет. Хотели вместе заняться сельским хозяйством и продавать товар на рынке. Но потом оказалось, что земельный участок, который он купил, ловкий прежний хозяин сумел каким-то образом одновременно продать сразу пятнадцати