Конечно, «нет». Разве могло быть иначе? Калинин, звезда первой величины на небосводе отечественного кинематографа, был знатным мизогином. Обласканный вниманием и любовью властей и критиков, за свою яркую карьеру он успел собрать все самые престижные мировые кинонаграды. Ему покорились Венеция, Берлин и даже Голливуд. Он был на «ты» с теми, кто сияет с Олимпа на расстоянии трех тысяч световых лет. Даниил был полон собственного величия и в окружающей его плотной атмосфере самолюбования не было места для других планет.
Нет, женщин он, безусловно, любил, и те отвечали ему взаимностью. Холеный, похожий на лубочного барина с роскошными пушистыми усами, которыми он щекотал ухо очередной подружки, Даниил мог заставить женщин делать для него все. Ведь даже далеким от кинематографа людям было известно – если Калинин снимет актера хотя бы в эпизодической роли, этот счастливец или счастливица на утро после проснется звездой. Вот поэтому и липли на него девицы всех мастей.
Очередную звали Анжеликой. Тоненькая, с гривой медных волос, смахивающих на парик, и прозрачными глазами, пустота которых не оставляла места для внутреннего света. Огромное зеркальное пространство волооких очей Анжелики было залито восхищением Калининым, который, склонившись к ее уху, наверняка внушал дурашке, что той повезло родиться женщиной и встретить своего короля. Теперь ее миссия – поддерживать огонь в пресловутом очаге, рожать детишек и украшать собой мир. Все остальное требовалось отдать мужчинам. Судя по довольному виду Анжелики, ее такая роль вполне устраивала, и на большее она не претендовала. Ну разве что на несколько минут на мировых экранах в очередном шедевре любимого человека.
Анна, не в силах выносить пафосные речи продюсера и режиссера, инстинктивно пересела подальше и смотрела в иллюминатор, краем глаза отмечая попутчиков.
Дорого одетая сдержанная молодая женщина. Длинные волосы, лицо практически без макияжа, слегка полновата, но полнота ее ничуть не портит. Анна нисколько не удивилась бы, если Калинин переключил свое сиятельное внимание с Анжелики на эту женщину. Та олицетворяла собою воспеваемую им женскую сущность, плодородие, тепло и бесконечную женственность. Анна успела заметить это еще на причале. Пока их живописная группа дожидалась корабля, Даниил кидал на женщину заинтересованные взгляды, но взгляд той был обращен внутрь себя, словно она пыталась рассмотреть небольшую занозу, превращающую ее большое сердце в кровоточащую рану. Наверное, другие люди в такие места и не едут. Интересно, что здесь забыл Калинин вместе со своей Анжеликой? Будто в ответ на ее вопрос, режиссер пояснил всему кораблю:
– Ладно, ну что мы все о грустном, посмотрите вокруг, красота-то какая! Какая натура! Мы ведь в живописнейшем месте. Знаете ли вы, что в свое время китайцы прозвали залив Петра Великого «маленьким морем»? Он расположен между мысом Поворотным и рекой Туманной… – последнее слово он произнес нараспев, смакуя и наслаждаясь звучанием. Калинин всегда позиционировал себя как большого патриота родной страны, что, впрочем, не мешало ему иметь пару небольших уютных домишек в Лондоне, пригороде Парижа и дачу в Тоскане, если злые языки, разумеется, не врали. – А какие здесь острова? Вы только вслушайтесь в эту музыку: остров Аскольда. Рейнеке. Рикорда. Фуругельма – он же Птичий остров. Архипелаг Римского-Корсакова. Архипелаг императрицы Евгении…
Режиссер мечтательно прикрыл глаза, и Анна была готова поклясться, что он переживает катарсис. При всей нелюбви к Даниилу Калинину Анна не могла поспорить с тем, что режиссер был эрудирован и прекрасно образован.
За последней фразой Калинина неожиданно последовал смех. Анна скосила глаза. Смеялась женщина невысокого роста, чье лицо было занавешено не очень чистыми некогда светлыми, а нынче плохо покрашенными волосами. Женщина привлекла ее внимание еще в аэропорту Владивостока, куда они прилетели одним рейсом. Она смеялась и расстраивалась невпопад, постоянно трясла головой, словно гигантская собака, только что искупавшаяся в луже. Огромные очки в модной темной оправе сползали на нос, одета женщина была в безразмерные штаны и дутый пуховик, и Анна с трудом, но признала в ней некогда известного блогера и жену миллиардера, которая в своем онлайн-дневнике всегда представала юной нимфой. Тонкой и звонкой феей.
Даниил бросил сердитый взгляд на странную женщину и продолжил, обращаясь ко всем и ни к кому одновременно:
– А наше временное убежище? Остров Аскольд. Знаете ли вы, что когда-то его населяли китайские золотоискатели, а английский адмирал Сеймур обозначил его на картах девятнадцатого века под названием «терминейшн поинт», что значит «конечный пункт». Символично, вы не находите? Дальше только Северная Корея.
Иронию