ЛИЛОВЫЕ БОСОНОЖКИ
Автобусная остановка в весенний день, как река в половодье: людской поток все прибывает и прибывает. Маршруток взахлеб, а поток не уменьшается. Сергей никуда не едет. Он сидит на скамейке и вглядывается в спешащие лица, с надеждой поймать чей-нибудь потерявшийся взгляд. Не удается. Стаканчик кофе из пыльного киоска утешает его, раскрывая красоту окружающих предметов: облупившегося столба в кудрях проводов и в рваной рубахе объявлений, фигурной тени остановки, кажущейся самолетом. Он смотрит, улыбается, слушает воркующий рокот моторов.
– Сядь-посиди, сейчас поедем, – молодая мама усаживает мальчика на скамейку. В руках у ребенка светящийся ежик. Игрушка покорно меняет форму, цвет, попискивает и пахнет почему-то керосином.
– Наш!
Мама дергает зачарованного покупкой мальчика, и они исчезают в распахнутых дверях маршрутки. Лишь яркое пятно игрушки долго пульсирует в памяти Сергея. Пульсирует.
Это случилось в августе, когда он, радостный и счастливый, в солнечно-желтой рубашке и темно-синих вельветовых брюках ехал домой – в отпуск.
Позади осталась освежающая переправа лимана, пыльная дорога от причала до аэропорта, впереди ждал двенадцатичасовой перелет из северного города «А» до Москвы, с промежуточной посадкой где-то в хвойном сердце Сибири. Пройдя регистрацию и временно расставшись с багажом, Сергей «налегке и с пакетом в руке», вместе с веселой гурьбой попутчиков сел в старенький ЛиАЗ. Немного покачавшись по взлетному полю, автобус подъехал к трапу.
Сколькими лестницами человек проходит в жизни? Этажными и служебными, железными, деревянными и мраморными, короткими и длинными – не всегда они ведут наверх, но эта приближала к небу, к мечте, по крайней мере на время. И Сергей приближался, не глядя под ноги.
– Ой, вы меня разули, – девушка обернулась. По трапу запрыгала лиловая босоножка.
– Простите, – сконфузился Сергей. Виновником оказался пакет, который «задумался» вместе с хозяином, а может быть, ему приглянулась точеная, похожая на шахматную королеву пятка. Неловкая ситуация остановила движение по трапу, посыпались недоуменные вопросы. Сергей попытался помочь девушке обуться, потому как сумка в одной руке и маленький сын в другой не позволяли ей сделать это самостоятельно. Нечасто занимаясь подобным, он изрядно повозился, прежде чем деликатная вещь женского гардероба заняла исходное место.
– Вот и все, – улыбнулся Сергей, расправив плечи, словно Улисс перед Нимфой.
– Спасибо, – поблагодарила героя девушка.
Тем временем народ, терпеливо и с нескрываемым любопытством наблюдающий сцену в стиле Золушки, разочарованно вздохнул, не видя продолжения действа, и поспешил в самолет.
Дорога, дорога, как много ты значишь для живущих на Краю Земли. Сколько дней и ночей приходится коротать в прозрачном кубе аэропорта в ожидании «благоприятных метеоусловий». Сколько мыслей передумано в пустом времяпрепровождении, и когда голова освобождается от всякого вздора и становится подобна безоблачному небу, тогда и прилетает долгожданный самолет.
Но был август – месяц ласковый и полетный. Лишенный возможности поразмышлять несколько дней на земле, Сергей погрузился в это состояние на высоте девяти тысяч метров. Он передумал обо всем, но только не о босоножках, которые, хотя и были лилового цвета, растворились в заполнивших иллюминатор облаках.
Он вспомнил о них в таежном аэропорту, где самолет приземлился на двухчасовую передышку. Уставшие от долгого вынужденного сидения пассажиры разбрелись по бетонному, похожему на концертный зал зданию. Кто-то пошел изучать огромную карту из тысячи лампочек-городов, кого-то притянул щедрый сибирский буфет. Кто-то пристроился на скамейке у входа в здание, греясь в лучах тихого солнца. Этот «кто-то» была она – в лиловых босоножках.
Сергей украдкой посмотрел на молодое симпатичное создание, хотя уже и с ребенком. В его голове зародилась теория о чувствах и цвете. Возможно, он осчастливил бы мир открытием в любовно-поднебесной сфере, но появившаяся дама в униформе и с видом, требующим мгновенного повиновения, объявила о начале посадки. У пассажиров не было желания менять простор, пропитанный ароматом вековых сосен и кедра, на капсулу салона, но намерение зовущей было непоколебимо, и вскоре началась вторая часть полета – спячка.
Кто не уезжал далеко и надолго, тот не поймет эйфории возвращения, когда суетный мир большого города в первые дни кажется если не поэмой, то стихотворной строкой.
На следующий день после возвращения, уставший от расспросов друзей и внимания близких, но в легком расположении духа, Сергей стоял на остановке родного миллионника, в потоке вечно спешащих людей. Его бледный лик выделялся на фоне загорелых лиц горожан. Но вот, среди разноцветия одежд он увидел пару ярких босоножек. Они были в руках девушки, бодро шагающей к мусорному ящику.
Не веря в столь неожиданное совпадение, он подошел к ней и спросил:
– А вы,