Значится, так. В Лос-Анжелес приезжает юная девушка. Искать счастливой судьбы. С родителями разругалась, впрочем, у нее только отец, мать умерла от рака. Распространенный ныне синдром отвержения родителя. Ты никто и знать тебя не хочу. Не звони и не пиши.
Ну ладно. Живем дальше.
Жить дальше как-то надо. Причем, девушка вполне благоразумная. Собирается учиться. И в Голливуд стремится не в актрисы, а хочет стать художником по костюмами Увлечена шитьем. Швейную машинку с собой привезла. И чемоданчик с вещами.
Для начала устроилась работать в юридическую фирму, за компьютером там, бумажки, отчеты. Ждет записи на художественные курсы, кройки и шитья. Нашла квартиру.
И прямо вот – хорошую. Небольшую, но удобную. Повезло: желающих было много, выбрали ее.
Прекрасный дом, внутренний дворик с бассейном, деревья в кадках, цветы. Входная дверь с улицы на электронном замке. Милые и дружные соседи. Охотно помогают устроиться. В первый же вечер позвали на барбекю…
Одна, правда, проблема. В доме общие правила. Никакого курения, оргий на ночь и никаких животных. А у девушки чудесный рыжий кот. Она его тайком к себе пронесла и надеется, что никто не узнает. Кот домашний, за дверь вообще не выходит, кому он может мешать?
Ну и все должно быть хорошо. Соседи слегка со странностями, но забота у них друг о друге прямо-таки трогательная. Прямо вот одна большая семья. Есть какое-то, конечно, при общении с ними неудобство, неловкость, но вообще так всегда с посторонними людьми, если ты прямо сразу вынужден с ними близко общаться. Такой элемент навязчивости, но в рамках приличий и с большим дружелюбием.
Вот не знаю, спойлерить ли дальше? Думаю, что самые проницательные уже напряглись. Как-то вот все это неуютно. Такое стремительное сближение нашему человеку, не понаслышке знающему о прелестях коммунального житья, где проблемой является не объединиться с другими, а напротив – как-то от них все же отбиться, его оно по всем приметам особо не радует. Тем более, похоже, что никто из соседей больше ничего и не делает. Кроме как со всеми дружит. Без исключения.
И действительно. Начинается с того, что в этой чудесной квартире невозможно спать. Только голову к подушке – начинается дикий вой, и шум, и скрежет. Что-то с трубами. Ни беруши, ни кот под боком почти не помогают. На вопросы и жалобы никто не реагирует. С исключительной, главное, любезностью.
Потом начинают появляться в квартире письма. С напоминанием о правилах. О том, что тот, кто их нарушает, к примеру, содержит животных, подвергает жизнь и здоровье остальных опасности. Беззаконие это скрытое приводит у других к аллергии и к приступам отвращения, как и сам нарушитель.
При этом про кота никто как бы и не знает и все подряд продолжают мило улыбаться и звать в гости. Хотя судьба кота предрешена и она будет просто-таки чудовищна. И вообще это – не многоквартирный дом, а нечто вполне зловещее. Куда попасть можно, а обратно – уже никак.
И коммунальные правила вполне определенные, заходят далеко за личные границы и насаждаются авторитарными методами – ради общего блага. И на это благо каждый по любому должен согласиться. Что это хорошо. Иначе ему просто не дадут ни на секунду преклонить головы. И возможности для этого у соседей имеются.
Короче, это история секты, где тебя сначала обрабатывают любовью, навязывают услуги, о которых ты не просил, потом этой добротой и услугами тебя повязывают, а если ты сопротивляешься, переходят к репрессивным методам. Подавления свободы воли. Главного вопроса современности. На нее кто только уже ни покушается.
Ты больше себе не принадлежишь, ты принадлежишь мне/нам. Под это заявление может подводиться любое основание. Любая теория, преимущественно счастья. Может даже и не заявляться. Просто подразумеваться. Что как нам удобнее, тебе же лучше.
Тут впору с печалью вспомнить папочку с мамочкой, которые были люди грешные, беспокоились, заставляли, воспитывали, лезли не в свое дело. Нудили, но так далеко все же не заходили. Действовали любительскими методами. А не так чтобы ради послушания два месяца держать тебя в позе рака взаперти под дулом пистолета на хлебе и воде. У них обычно первыми нервы не выдерживают.
То есть, эти случаи редки. Вы с ними одна семья не до такой степени. Главное, что они способны даже прощения просить. За свои злодеяния. Если уж на то пошло.
Вспомнишь родителей – и наконец пожалеешь.
Вообще-то люди, склонные к тирании, были всегда. Просто сейчас у них появились расширенные возможности. От фармакологии до киберслежки и прослушки. От пси-террора до ганг сталкинга. Я уже ничему не удивляюсь.
Хотя в плане соседей все всё равно сводится к подглядыванию в замочную скважину, подслушиванию под дверью, сплетням и коммунальным склокам на кухне. Присутствие айфона ничего не меняет. А взаимная озлобленность и недоверие только растут. И всех швыряет из одной крайности в другую. Сами знаете.
Короче, история "девушки из первой квартиры", квартира на самом деле третья, неважно – она выдуманная в деталях, но совершенно верная