– Сожалею, мой мальчик. Но ближе не подойти.
Боуи пожал плечами и занял позицию, устремив взгляд вперед. Сегодня им пришлось оставить все свои дела, чтобы оказаться на площади и наблюдать самое важное событие в истории.
Этот день предзнаменовал появление новой матери Империи. Император должен обвенчаться со своей избранницей, и люди увидят ее лишь однажды. По обычаям земель Кинем Хао, после венчания Императрице станет запрещено покидать стены замка до конца своих дней. Никто не хотел упускать возможности взглянуть на столь достопочтенную особу единственный раз в своей жизни. Люди съезжались сюда со всех уголков Империи. Поэтому сегодня на площади было не протолкнуться.
Наконец толпа загудела и Боуи увидел вдалеке ее. Юную девушку, ведомую за руки седовласым стариком, который, по всей вероятности, являлся ее отцом. Они медленно взошли на помост и остановились напротив его Величества. Она смиренно поклонилась правителю и встала рядом. Боуи, хоть он и далеко стоял, все-таки заметил ее печальное выражение лица, поскольку сам он был еще слишком юн, и обладал весьма тонкой душевной организацией и обостренной чуткостью.
– Отчего она так грустна? – шепотом спросил он.
– Видишь ли, это ее последний день в лучах солнца. Скоро она станет узницей замка и навсегда попрощается с солнечным светом.
– Но разве в замке нет окон?
– Есть. Но ей запрещено будет приближаться к ним, чтобы никто не смог лицезреть ее красоту, кроме самого Императора.
– А как же те, кто служит господину и живет в замке? Разве они не увидят ее?
– Конечно увидят, но по коридорам замка Императрица обязана ходить в бурнусе2, с закрытым лицом.
– Всю жизнь? – удивился Боуи.
– Всю жизнь. Видишь ли, жизнь императорской наложницы далеко не сладка. С самого детства ее готовят к тому, что после вступления в совершеннолетие она станет женой Императора. С этого момента ее жизнь подчинена мужу. Несмотря на то, что Императрица становится богата и живет в замке, она практически лишена всех радостей жизни. После свадьбы, все ее существование сводится к тому, чтобы родить Императору наследника. И не дай Бог ей принести в этот мир девочку. Мать Империи обречена рожать детей до тех пор, пока на свет не появится наследник рода.
– Почему?
– Потому, что у Императора не может быть дочерей.
– Но что, если все-таки родилась девочка? – не отставал Боуи.
Инганма вытащил из кармана платок и вытер испарину на лбу. Затем, как-то обреченно посмотрел на сына и сказал:
– Ее жизнь отнимут в то же мгновение.
– Но к чему такие жертвы? Почему нельзя сохранить малышке жизнь? – чуть не выкрикнул Боуи от удивления. К счастью, вокруг было настолько шумно, что никто не обращал внимания на их разговор. Не то, чтобы нельзя было в открытую обсуждать жизнь господ, но как минимум это выходило за рамки приличия. Никто не старался лишний раз говорить о таком на людях. Все знали, что происходит в замке и каждый молчал.
– Я не могу ответить тебе на этот вопрос. Так заведено испокон веков.
Боуи смотрел на будущую мать Империи и не мог отвести глаз. Она была юна, но очень красива. Каштановые волосы заплетенные в косу покрывала накидка из бисера. Белое конусообразное платье касалось пола, отчего девушка походила на фарфоровую статуэтку. Пока церковный наместник читал молитву, по белоснежной шелковой щеке покатилась слеза.
– Бедная девочка. – прошептал Боуи.
Невеста плакала и молчала. За весь ритуал она не проронила ни слова. С гордо поднятой головой она смотрела в толпу, но в то же время сквозь нее. Ее стеклянный взгляд не видел никого. Только муки уготованной судьбы застыли на ее лице. Но несмотря на свой юный возраст, Императрица с честью приняла свой долг. Движения ее были плавные и грациозные. Если она поднимала вверх руку, это походило на взмах лебединого крыла. Если склоняла голову в поклоне, то делала это так тихо и бережно, чтобы ни одна бисерина на накидке не поменяла своего положения. Черты ее лица все еще были детскими, но глаза смотрели по-взрослому. Это были глаза, полные смирения и понимания. Глаза человека, который знал, что он скоро умрет. Но смерть, пожалуй, принесла бы ей больше успокоения, нежели жизнь взаперти.
Ее родители были поверенными людьми Императора, и служили у него очень давно. Их династия шла рука об руку с императорской фамилией. Многие века имперский род производил на свет наследников, которые вырастая, брали в жены дочерей из семьи поверенных. И так было заведено. Если поверенная мать не могла родить дочь, Император выбирал для ее мужа другую наперсницу3. Сложнее обстояло дело с матерью Империи. Если спустя много лет, ее чрево так и не смогло произвести на свет наследника, ее ждала смерть. Император же выбирал себе следующую по возрасту дочь из семьи поверенных. И никто не смел нарушить эту традицию.
Когда закончила звучание молитва, наместник связал руки Императора и его союзницы красной лентой, сообщив,