Во рту настоящая пустыня, а в голове лишь одна мысль: “Он солгал. Он в очередной раз обманул меня”.
– Ольга Александровна, – не дожидаясь моего ответа, произносит Анатолий Илларионович. – Наш вуз дорожит своей репутацией. И эта ситуация, мягко говоря, возмутительна.
– Я понимаю, – наконец-то нахожу в себе силы столкнуться лицом к лицу с отвратительной реальностью.
– Меня не волнует личная жизнь преподавательского состава ровно до того момента, пока она не кидает тень на репутацию нашего заведения.
– Я понимаю, – повторяю как попугай, потому что это единственное, что я могу произнести.
Внутри меня пустота, потому что я понимаю: это конец всего. Не только моя карьера разрушена, но и моя жизнь.
– Я, конечно, не глупец и не слепой. Вы молодая красивая женщина, и на вас засматриваются мужчины. И работать среди пышущих тестостероном юнцов не так-то просто. Но вы преподаватель, Ольга Александровна. А связь со студентами – это недопустимо, – мужчина отводит глаза, нервно перебирая какие-то бумажки на столе.
Молча слушаю декана, не решаясь вставить хоть слово. А смысл? Это финал.
– Что касается видео, – он шумно втягивает воздух и снова поднимает взор ко мне, – у меня нет гарантий, что оно не окажется слито в сеть. В связи с последними событиями новый скандал с интимным видео окажется губительным для нашего университета. Мне очень жаль, но …
– Я уволена? – это все, что мне нужно знать. А свои сожаления пусть засунет…
Декан ни при чем. Я сама виновата.
– Напишите заявление по собственному желанию. Конечно, от работы в образовательных учреждениях вам стоит воздержаться. Рекомендаций я вам не дам. Да и видео может в любой момент всплыть где-то… Но хотя бы в вашей трудовой книжке не будет записи по статье.
– Хорошо, Анатолий Илларионович, – понимаю, что больше тут мне делать нечего, и медленно поднимаюсь с кресла. – Благодарю за то, что не афишируете это.
– Что вы, – поднимается он, рассеянно застегивая пуговицы на пиджаке, смущенно отводя взгляд в сторону. Похоже, мое секс-видео долго не будет давать ему покоя по ночам. Тем более после того, как я несколько раз отклонила его предложение поужинать. – Всего вам хорошего. И… – замирает, словно набираясь смелости. – Оленька, – переходит к неформальному обращению и мгновенно падет в моих глазах, – если вам что-то будет нужно, то я всегда к вашим услугам. Вы можете обращаться ко мне с любым вопросом. Я серьезно.
– Благодарю, Анатолий Илларионович, – я не дам ему повода думать, будто он может на что-то надеяться, – но вы – последний человек, к которому я приду за помощью. Всего доброго. Мне нужно еще успеть в отдел кадров.
Вырываюсь из кабинета, игнорируя секретаря. Перед глазами все расплывается. В груди жжет, и нечем дышать. Не заглядывая на кафедру, вылетаю из деканата и врезаюсь в кого-то. Сильные руки не дают мне упасть, удерживая за плечи.
– Ольга Александровна, – слышу его голос и перевожу на лицо мерзавца расфокусированный взгляд. – Что случилось? Овчинников вызвал меня…
– Не смей меня трогать, – шиплю, сбрасывая с себя его руки.
Но вместо того чтобы отпустить, мерзавец снова хватает меня и затаскивает в закуток между библиотекой и компьютерным залом.
– Что случилось? – его пальцы впиваются мне в кожу, но эта боль не в состоянии отвлечь меня от душевной.
– Вот и все, Дэн. Правда всплыла. Меня уволили. Тебе больше нечем меня шантажировать.
– Оля, я все объясню, – вижу панику на его лице. Беспокоится за свою шкуру?
– Нечего объяснять. Ты получил, что хотел. Выиграл спор, уничтожил мою карьеру…
Он тяжело дышит, смотря на меня.
– Все не так…
– Поздравляю, красиво отомстил, – усмехаюсь, хотя внутри меня настоящий армагеддон.
– Это не я! – говорит обреченно.
– Не оправдывайся, Дэн. Хуже уже не сделаешь. Мог бы просто сказать, что устал от этой игры.
– Прости, – сжимает крепче челюсти. – Я не хотел, чтобы все так…
– Надеюсь, оно того стоило. Спасибо за урок. Далеко пойдешь с таким уровнем наплевательства. Папа будет гордиться.
Раздается стук каблуков за углом, и я наконец-то скидываю с себя его ладони.
– И не попадайся мне на глаза… Ты худшее, что могло со мной случиться, – с трудом сдерживаю слезы, потому что этот негодяй сумел то, что оказалось не под силу ни одному мужчине. Он пробрался мне прямо в сердце и жестоко растоптал его.
– Руднев, вот ты где! – раздается голос секретаря. – Анатолий Илларионович ждет тебя.
– Ольга Александровна, – слышу его голос, когда разворачиваюсь спиной, и стремительно увеличиваю расстояние между нами. – Пожалуйста, выслушайте.
– О пересдаче не может быть и речи, Руднев. От меня вы получите только “неудовлетворительно”, – кричу ему через плечо,