Для ботов и людей. 1 часть. Кира Исмаилова

ась.

      В автобусе случилась толкотня, а потом люди (два мужика и женщина), которые её устроили, вышли на остановке.

      Глянув на свой пакет я увидела, что он разрезан и кошелька нет. Быстро сообразив, кто у меня его спёр, я выскочила на следующей остановке и побежала искать воров.

      Воров я увидела сразу. Они стояли и что – то обсуждали. Я подошла к ним, потребовала свой кошелёк и успела заметить, что один мужик в наколках прямо до ушей.

      Вместо кошелька в меня полетела рука с ножом.

      Я не знала, что бывают выкидные ножи, поэтому смело взялась за него, чтобы остановить.

      Мужик раскрыл нож в моей руке.

      Да, это совсем не больно, кровь не льётся, как при обычном порезе, а пульсирует и, с напором, как фонтан, бьёт вверх.

      Трое взрослых воров (два мужика и женщина) побежали от меня в разные стороны.

      Куда идти мне я не знала.

      Мой первый букет цветов

      Навстречу мне шёл мальчик, года на 4 старше.

      Он достал свой носовой платок и приложил к моей руке. Платок мгновенно пропитался кровью.

      "Пойдем, здесь рядом завод, попросим аптечку", – сказал он.

      Было воскресенье, на проходной дежурили вахтёры. Аптечку нашли, но как остановить кровь, никто не знал. Вахтёры вызвали скорую, а мальчик поехал со мной.

      В больнице обкололи руку, всё зашили и оставили на ночь. Хирург сказал, что кровопотеря литр или два.

      На следующий день мальчик принёс мне цветы. Мне было странно смотреть на красные тюльпаны. Они напоминали цвет крови.

      Приехал следователь и въедливо спрашивал: может именно этот мальчик меня порезал, а я его покрываю… "Он мне помог," – отвечала я.

      Спустя несколько дней следователь повез меня в отдел уголовного розыска как бы на опознание. Мы спустились на минус второй или минус третий этаж, он разложил передо мной альбомы с коллекциями тюремных наколок и включил слайды с фотографиями уголовников.

      Я опознала одного. "Аа, этот!" – сказал следователь",

      "Он всё равно сядет".

      Первая любовь

      Он был красив, как юный амур: лёгкий загар, светлые вьющиеся волосы, насмешливые голубые глаза и сломанный в драке нос; девичьи сердца щёлкал как орехи.

      В нашу компанию он приходил редко и, вообще, жил на другом конце города; числился в училище, но никогда там не появлялся.

      На вопросы: "Как дела?", – он отвечал с лёгким прищуром: "Дела – у прокурора, а у меня – делишки".