– Ничего, дайте срок, отберу у него и Германию. Поплатится. Хм! «Уничтожу!» – вспомнил Саламонский прощальные слова Ренца. – Ещё посмотрим, кто кого…
– И у меня к нему свои претензии. Он никого в своей жизни не оставлял без внимания, кто бы ни появлялся на его пути. Даже меня в самом начале. Хотя кто был я и кто он! Пришло время вернуть «дивиденды»…
– Когда-нибудь верну и я. Сполна! – Саламонский сверкнул глазами.
Гине в раздумье покачал головой:
– Борьба ждёт нешуточная. Ренц многих разорил! Он сейчас в самом расцвете, ты – начинающий. Но за тобой – молодость и перспектива. За ним – да, капитал, опыт, но… неизбежная старость. Меня по-серьёзному он не тронет, поостережётся. К тому же со мной Чинизелли. Может, рискнёт куснуть разок-другой, не более того. Не боюсь. У меня на чужое бешенство давно… этот… сейчас в ходу модное слово… ах да – иммунитет! К тому же у тебя такая опора – родители! Твой отец, Вильгельм Саламонский, – дай бог ему здоровья! – это половина Ренца!..
Саламонский, вспомнив отца, улыбнулся, взглянул с благодарностью на Гинне. Тот продолжал:
– Отработаешь сезон-другой самостоятельно и ко мне на Балтику. Буду ждать. Считай, войну этому прохвосту Ренцу мы объявили! Подходит время ему потесниться…
– «II vaut mieux tuer le diable avant que le diable vous tue». – Саламонский вспомнил французскую пословицу. Сейчас он был сама решимость. – «Лучше убить дьявола прежде, чем дьявол убьёт тебя».
Многоопытный Гинне был сдержанней:
– Ох, чует моё сердце – «крови» будет много… Ничего! «Конь о четырёх ногах и тот спотыкается», как говорят в России, а у Ренца их всего две, так что споткнётся и он когда-нибудь. Обязательно споткнётся! «Бог не выдаст, свинья не съест» – и так у русских говорят. Интересно, как они это себе представляют? Что за страна такая?..
Глава тринадцатая
Очередной московский день неторопливо двигался мимо цирка по Воздвиженке, покрикивая возницами на зазевавшихся пешеходов и цокая подковами в сторону разбегающихся кривыми пальцами улочек и переулков Арбата.
Тротуары