Стихотворения. Огюст Барбье

 мнится, вижу всю судьбу и жизнь певца, –

      Так сила гения и злая сила рока

      Вожгла свою печать в твой строгий лик глубоко.

      Под узкой шапочкой, вдоль твоего чела

      Чертою резкою морщина пролегла, –

      Зачем морщина та углублена так едко?

      Бессонниц ли она иль времени отметка?

      Не в униженье ли проклятий страшный гул,

      Изгнанник, ты навек в устах своих замкнул?

      Не должен ли твоих последних мыслей сшибки

      В улыбке уст твоих я видеть и следить?

      Недаром к сим устам язвительность улыбки

      Смерть собственной рукой решилась пригвоздить!

      Иль это над людьми усмешка сожаленья?

      О, смейся: гордый смех сурового презренья

      К ничтожеству земли – тебе приличен, Дант.

      Родился в знойной ты Флоренции, гигант,

      Где острые кремни родной тебе дороги

      От самых детских дней тебе язвили ноги,

      Где часто видел ты, как при сиянье дня

      Разыгрывалась вдруг свирепая резня

      И в схватках партии успехами менялись –

      Те падали во прах, другие поднимались.

      Ты тридцать лет смотрел на адские костры,

      Где тлело столько жертв той огненной поры,

      И было для твоих сограждан жалких слово

      «Отечество» – лишь звук; его, взяв с ветра, снова

      Бросали на ветер. И в наши дни вполне

      Твое страдание, о Дант, понятно мне;

      Понятно, отчего столь злобными глазами

      Смотрел ты на людей, гнушаясь их делами,

      И, ненависти злой нося в душе ядро,

      Так желчью пропитал ты сердце и перо, –

      По нравам ты своей Флоренции родимой,