утратил своё будущее.
Глава 1
Октябрьский переворот
Если во имя идеала человеку приходится делать подлости,
то цена этому идеалу – дерьмо.
Узнав, что Германия, несмотря на войну, разрешила Ленину проехать через свою территорию, чтобы он мог вернуться в Россию, где вспыхнула революция, религиозный философ Дмитрий Мережковский обречённо заметил: «Ленин? Да это сам чёрт! Всему конец!» Ему вторил будущий премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль: «Германское военное командование реализовало гнусную идею. Оно переправило Ленина в опломбированном вагоне из Швейцарии в Россию, как чумную бациллу».
Многие российские военные повторяли тогда, что отречение императора Николая II и революция означают одно: «Нашему врагу, Германии, удалось одержать самую крупную победу». А в Берлине уверились в другом: Николая II свергли англичане с единственной целью – не дать России и Германии подписать мир.
Страны Антанты с тревогой наблюдали за революционными событиями в России. Главное, что волновало Америку, Англию и Францию: продолжит ли новая власть войну? Выход России из войны был бы тяжким ударом для союзников. Считалось, что это продлит кровопролитные бои ещё на два-три года.
Министр иностранных дел Павел Милюков от имени Временного правительства заявил о готовности вести войну до победного конца и напомнил, что Россия рассчитывает получить после победы черноморские проливы:
– Победа – это Константинополь, Константинополь – это победа!
Из всех западных руководителей более других симпатизировал русской революции президент Соединённых Штатов Вудро Вильсон, решительно поддержавший свержение монархии. Он называл царский режим в России «противоестественным».
В отличие от глав Франции и Англии американский президент доброжелательно наблюдал за переменами в России. У Вильсона не было предубеждений против русской революции, потому что Соединённые Штаты создались в результате своего рода революции. Более того, свержение царизма в феврале 1917 года имело немалое значение для вступления Америки в Первую мировую. Теперь президент Вильсон мог уверенно говорить, что война Антанты против Германской империи, Австро-Венгерской империи и Османской империи есть всемирное противостояние демократии деспотизму.
Американское правительство первым признало Временное правительство. Государственный секретарь США Роберт Лансинг заявил:
– Надо поддерживать новое демократическое правительство России, которому мы должны сочувствовать.
Послом в Россию президент Вильсон отправил Дэвида Роланда Фрэнсиса, видного деятеля Демократической партии. 22 марта 1917 года Фрэнсис вручил первому главе Временного правительства князю Львову ноту:
«В качестве аккредитованного в России американского посла и представителя властей Соединённых Штатов имею честь сим объявить об официальном признании Временного правительства всей России и заявить, что мне доставляет официальное и личное удовольствие дальнейшее общение с Россией в лице нового правительства. Пусть сохраняются существующие между нашими странами сердечные отношения».
2 апреля 1917 года, выступая в Конгрессе США, президент Вильсон говорил:
– Разве не чувствует каждый американец, что чудесные и радующие сердце события, происходящие в последние несколько недель в России, прибавили оснований нашим надеждам на будущий мир во всём мире? Самодержавие свергнуто, и русский народ во всём своём величии и мощи стал частью семьи народов, которые сражаются за свободу, за справедливость и мир.
Многие ожидали тогда, что Вильсон поможет укрепиться новой российской власти. Президент же удовлетворился тем, что послал в Петроград осведомительную миссию для прояснения того, что же происходит в стране. Её возглавил Илайя Рут, который в своё время был военным министром, государственным секретарём и сенатором и даже удостоился в 1912 году Нобелевской премии мира.
Делегация прибыла в Петроград, раздираемый ожесточённой политической борьбой с применением тяжёлого оружия. «Мы опоздали, – с огорчением констатировал Илайя Рут. – Колоссальный для американского народа шанс ускользнул, прежде чем мы успели за него ухватиться». Член правительственной миссии генерал-майор Хью Л. Скотт докладывал военному министру: «Мы нашли дела в весьма дурном состоянии; солдаты бегут с фронта, среди оставшихся на фронте нет никакой дисциплины, армию захватили митинговые страсти, на офицеров не обращают почти никакого внимания».
Поездка разочаровала Илайю Рута. Он телеграфировал из Петрограда госсекретарю Лансингу: «Передайте, пожалуйста, президенту, что мы столкнулись здесь с классом, насчитывающим сто семьдесят миллионов приготовишек, ещё только учащихся быть свободными и нуждающихся в учебных пособиях детсадовского уровня. Они искренни, добры и порядочны, но охвачены смятением и ослеплены».
Не все были так пессимистичны. Глава американской военной миссии и военный