Днем Париж представлял собой пеструю цирковую арену, кишащую алчными, бесчестными и вечно всем недовольными персонажами. Но уже после захода солнца столица Франции превращалась в подобие страшного лабиринта, в котором правили беспризорники, грабители, куртизанки и вычурные искатели приключений в напудренных париках и кричащих нарядах…
За окном внезапно послышался резвый топот копыт, заставив женщину вздрогнуть, отбросить неприятные раздумья и вновь вернуться в небольшую комнатку в старом, совершенно неприметном доме близ улицы Сен-Жермен-Л'Оксеруа.
– Мадам, Вы слышите? Всадники!– испугано прошептала горничная, внезапно появившись на пороге хозяйской спальни.
– Тише, Леони, – приказала женщина и жестом тонкой руки попросила горничную подойти ближе. – Ты почему не спишь? – шепотом спросила она и заметила неподдельный страх в серых глазах девушки.
– Как можно спать, когда говорят, что король умирает? Ох, мадам, страшно все это! Ходят слухи, что некоторые в Лувре делают ставки на то, сколько он еще протянет и что станет с Версалем после его смерти. Другие же боятся народного восстания, – взволнованно пробормотала Леони и присела на кровать рядом с хозяйкой. – Весь Париж только об этом и судачит. А еще говорят, что днем в Лувр прибыл гонец из Версаля и вести, которые он принес…
– Будем надеяться, что это всего лишь сплетни придворных шутов, которые от скуки уже не знают, чем заняться, – перебила горничную встревоженная женщина и мягко улыбнулась. – Лувр без сплетен и интриг существовать не может. Ты и сама прекрасно знаешь об этом, Леони.
– Мадам, Вы слышите? Там, на улице! Около нашего дома!
Не на шутку взволнованная женщина неодобрительно фыркнула в сторону горничной и стала всматриваться в плохо освещаемую холодным светом луны улочку и заметила, как за окном движется чья-то тень. Спустя мгновение послышался уверенный стук в дверь. Леони подпрыгнула от неожиданности и, поджав губы, уставилась на хозяйку.
– Мадам…
– Возьми Армана и сиди здесь, пока я тебя не позову.
Дама аккуратно передала спящего ребенка в дрожащие руки девушки, расправила складки на платье и направилась в сторону входной двери, позади которой слышался топот копыт нетерпеливых лошадей. Сделав глубокий вдох и сосчитав до десяти, женщина повернула ключ и отворила дверь, впуская в комнату легкую волну свежего воздуха. Впереди, повернувшись к ней спиной, стоял высокий мужчина, изо всех сил стараясь успокоить своего коня, который то и дело норовил встать на дыбы.
– Какого дьявола ты так долго не открываешь, Бланш? – не оборачиваясь, сердито воскликнул он и передал вожжи подошедшему молодому человеку.
Мужчина повернулся в сторону перепуганной Бланш и устало улыбнулся.
– Здравствуй, дорогая. Знаю, не меня ты ждала, но, увы, как видишь… Нам есть о чем поговорить. Огюст! Дай лошадям немного отдохнуть и заложи экипаж! Да поживее, друг мой!– достаточно громко приказал он молодому человеку и, осмотревшись по сторонам, направился в дом, наглухо заперев за собой дверь.
– Что происходит, Жоэль? Где мой муж? Он должен был вернуться в Париж еще три дня назад! Он обещал передать мне письмо с Бернардом, но тот так и не появился. Что стряслось? – взволнованно спросила молодая женщина и поспешила зажечь свечу от медленно тлеющего огонька в камине. Мужчина сбросил на пол мокрый дорожный плащ и тяжело опустился на грубый деревянный стул.
– Дорога была нелегкой. На нас напали. Чертовы разбойники… А твой муж остался в Версале. Он дал мне необходимые указания и велел немедленно скакать в Париж. А Бернард… Бернард был жестоко заколот на просторах треклятого Версаля. Слава Богу, что письмо, которое Тибо передал ему, было все лишь обманкой. Пустышкой, не содержащей ни единой строчки. Пока все крутились вокруг тела нашего несчастного Бернарда и пытались понять, кто и зачем лишил его жизни, мы с Огюстом уже гнали своих коней в Париж. Так что, дорогая моя Бланш, теперь к моему послужному списку не поленятся приписать еще и убийство старого друга. Что же, наш побег сыграл на руку истинным виновникам смертельного торжества. Будь они все прокляты, Бланш!
– Боже милостивый! – воскликнула Бланш, силясь совладать с переполняющими ее эмоциями. – Бернард… Говорят,