Агент секретного оперативного подразделения при министерстве нестандартных ситуаций Сагда Ильгер прибыл из будущего в начало 60 –х годов 20 – го столетии месяц назад и рисковал зависнуть здесь навсегда. Целью его командировки был маленький уральский городок боком приткнувшийся к угольному разрезу им. Ворошилова. Агент Ильгер выполнил задание по уничтожению существа, которое затаилось внутри разреза, но в пожаре погибло его убежище и пропала связь с базой в будущем. Ильгер понимал сложность случившегося, а почувствовав на следующий день за собой слежку сообразил, что несмотря на темноту свидетелей появления вместо бревенчатого домика прозрачного купола убежища и его взрыв оказалось не мало. Агент Ильгер был опытным оперативником и соблюдение главного правила разведчика – быть невидимым и держаться подальше от всего, что могло его засветить было для него законом. Грузчик Санька, которого многие видели заходящим в сгоревший дом и его хозяин, пожилой старичок пропали. Считалось, что они погибли во время пожара. Ильгер при помощи вариатора сменил внешность, а документы для нового действующего лица были готовы заранее при подготовке экспедиции в прошлое.
Начальник отдела кадров Людмила Васильевна внимательно изучила документы, которые положил перед ней усатый, плотный дядька высокого роста с кудрявой, травленой сединой шевелюрой, задала ему несколько вопросов на медицинскую тему и получив правильный, исчерпывающий ответ с удовольствием пожав посетителю руку улыбнулась. Работник с таким стажем и опытом работы да еще мужчина был просто подарком судьбы. Иван Иванович Ильгер ее приказом был зачислен старшим в бригаду Станции скорой помощи.
– Сердечно рада знакомству, надеюсь сработаемся, правда на скорой одни женщины, кроме шоферов вы уж делайте им скидку ! – кокетливо улыбаясь сказала тетка. Ильгер, понимающе хохотнул, -
– Женщины – это прекрасно, надеюсь все они хорошенькие, а !?
Карги и людимы – далекие потомки испокон веку живущие рядом с людьми скрытно и неприметно потомки – леших, лешенок, домовых, торопов, шишиг, лиходеев, полудениц и банников. Упоминания о том, что они испокон веку скрытно и неприметно живут рядом с людьми встречаются в летописях 18-19 века. В случайно обнаруженных в подвалах Вознесенского и Серебрянского монастырей Верхотурского уезда Пермской губернии старинных документах сказано, что « Тайна сия велика есть «. Говорят летописи, что когда неведомо, но пришел срок и решилась судьба существ сих. Приняли они облик человеческий и отринули зло от себя « ЯКО НЕ БЫМШИ «, с тех пор не отступались от решения этого достойного никогда, верны клятве этой и поныне, но как выглядели карги и людимы в действительности никто до сих пор с уверенностью сказать не может. Еще известно, что приходили они в церкви к образам святым, чтобы вымолить прощение за содеянное далекими предками своими и склонив покорно головы свои под руку ГОСПОДА нашего ВСЕДЕРЖИТЕЛЯ молились с людьми в единый голос – « Иже ГОСПОДИ ЗАСТУПНИК НАШ», а на вопрос, кто вы такие – отвечали люди мы – людимы, а дни благоденствия и беды в годины военного и иного лихолетья делили существа эти с родом людским честно – поровну. Правда молва людская твердила, что жили людимы смирно, а некоторые карги частенько по лесам дремучим в звериных шкурах рыскали и селились обособленно в дальних, таежных деревнях и назывались места эти нехорошими.
Одной из причин трагического происшествия случившегося в квартире на третьем этаже новенькой пятиэтажки были гастрономические предпочтения Матвея Григорьевича Чавкина. Хозяйка квартиры Валентина третий день кормила его сырой килькой, от чего жизнь такая в конец ему опостылела. Свернувшись клубком на половичке в коридоре под вешалкой и прикрыв нос пушистым хвостом Мотя притворяясь спящим со злостью вспоминал день, когда ему приказали срочно явиться к Латушкину. Ослушаться приказа он не мог. Сказав директору, что должен срочно явиться в горисполком Мотя сбежал по крутой лестнице Дома культуры и заспешил к трамвайной остановке. Молодой вдовец Яков Иванович Латушкин ждал его в уютной гостиной, вольготно, как барин развалившись в бархатном кресле. Сорокалетний, осанистый мужчина пользовался у соседей по застроенной частными домами окраине города уважением не только потому, что много лет был начальником транспортного управления, а неделю тому назад был переведен на хлебную должность в горисполком. Латушкин при близком общении излучал какую – то особенную, подавляющую, убеждающую в несомненной правоте его суждений и высказываний