Разговор старика с идиотом о пользе вакцинации
Впервые я увидел этих парней в фильме «Долгая страстная пятница». Мне доводилось слышать о них и раньше, но это было давно, еще в детстве. В те времена имя «Ирландской Республиканской Армии» часто звучало по телевизору, но тогда мне это казалось неинтересным. Программа «Время» – не самое увлекательное зрелище для маленьких мальчиков. Фильм я увидел значительно позже, видимо, как раз тогда, когда было нужно. В нем и появляются те молодые парни, в простых джинсовых курточках. Они словно играючи уничтожают империю влиятельного гангстера, который имел неосторожность перейти дорогу ИРА.
Лондонский «Крестный отец» Гарольд Шенд в исполнении Боба Хоскинса дьявольски убедителен. Его героя боятся и уважают не только преступники, но и полиция, он сильный, безжалостный и неуязвимый. Однако, неуязвимым Шенд кажется лишь до того момента, пока не столкнется с неведомой сокрушительной силой. Ни преступный мир, ни полиция больше не в состоянии ему помочь – все летит к чертям.
Мне понравилось, как действовали парни в джинсовых курточках. С их лиц не сходила саркастическая улыбка, и это была улыбка безусловного превосходства. Если научиться встречать любую опасность с такой улыбкой, то можно бороться с кем угодно. Они преподносят нам прекрасный урок. Все эти олигархи и преступники во власти вовсе не так уж всесильны, как кажутся. С ними можно и нужно бороться! Впрочем, бороться получится, только если ты принадлежишь к организации особого сорта. Вот тогда-то я и стал задаваться вопросом, а что это за особый сорт организаций? Как они возникают и откуда приходят к ним парни в джинсовых куртках?
Я рассказал об этом одному своему приятелю, но тот, как большой эстет, посоветовал мне другой фильм: «Комплекс Баадер-Майнхоф». Красные бригады, безусловно отборный, если не высший сорт подобных организаций. Но почему именно «Фракция Красной Армии»1 больше всего притягивает к себе интеллектуалов и разнообразные эпатажные личности? Чем дороги сердцу эстета Ульрика Майнхоф и Андреас Баадер2? Их короткие и яркие жизни рационального объяснения не имеют. Я не верю, что они шли на это ради «счастья простого народа». Убежден, главный смысл их борьбы – это та самая улыбка превосходства, с которой парень в джинсовой курточке достает из нее оружие. Больше там ничего нет, но и это, скажу я вам, немало. Возможно, прививка ФКА была жизненно необходима всем, в том числе и нарождающемуся миру потребления.
Но вот уже Жан-Поль Сартр ругает Баадера «идиотом» после их исторической встречи в тюрьме Штаммхайм. Баадер брезгливо называет Сартра «стариком». Нет согласия между теорией и практикой. Не существует того, ради чего, по-настоящему, стоило бы убивать, как и не определено, для чего, по-настоящему, стоит жить.
Маленький «пежо» уносит раздраженного Сартра прочь от тюрьмы Штаммхайм, в его тихое стариковство. «Франция Вольтеров не сажает», Вольтеров сажает Германия, и Баадеру суждено умереть в тюрьме. Время Красных бригад подходит к концу. Мир выработал антитела.
Юные капитализмы, получившие прививки Красных бригад, после окрепли и выросли могучими и здоровыми. Главной задачей прививок было перебить самые горячие головы. После, если власть начнет зарываться, – ей напомнят, что все может быть и по-другому. А вольнодумцы, соответственно, должны знать, что полицейские не всегда стреляют холостыми, а танки не всегда останавливаются перед баррикадами. Человеческая жизнь ценна только в докладах ООН, а после танка от нее остается мокрое пятно на асфальте.
Но прививки насилия не дают пожизненного иммунитета, а значит, скоро кто-то обязательно захочет попробовать снова…
Часть 1. Ирландский виски
1. Один и без оружия
Я вышел пройтись по ночному Белфасту. Я обязательно должен его увидеть, несмотря на позднее время. Мне же теперь интересно. Раньше вырваться не получилось – у меня командировка в Белфаст всего на один день. С утра визит на завод, потом бесконечные переговоры и, в финале, посиделки в пабе. После обильного «Гиннесса» с виски мои коллеги, наконец, угомонились и пошли спать. Им не интересно.
История творилась прямо здесь. Например, гостиница, где мы остановились, Europa Hotel, вошла в эту историю как «самая взрываемая» гостиница в мире. Ее взрывали 28 раз за историю противостояния. Выйдя из Europa Hotel, я повернул налево и прошел несколько кварталов, потом повернул направо. Город был абсолютно пуст, все заведения закрыты, людей на улице не наблюдалось. На первый взгляд – небольшой и скучный европейский город, жизнь в котором заканчивается после девяти вечера.
Дойдя до ярко освещенного помпезного здания, я остановился прочитать вывеску. Это оказался City Hall, мэрия по-нашему.
– Да-а-а, – мною овладевало