Афалина. Юрий Владимирович Орлов

орга. Но машина почему-то надумала вскипеть, поэтому падение в детство с горы прожитых лет начинается с маленькой задержки.

      Ну и ладно, это просто ерунда, которая не мешает  радоваться встрече и болтать  без умолку, пока приехавший монтёр копается во внутренностях  старого «Форда».

      – Веселое приключение часто начинается с какой-нибудь неприятности, – сказал Ломброзо.

      – Хотелось бы согласиться, – говорю я. – Но каждое правило имеет исключения.

      – Фу! Пессимист!

      Ломброзо, направил взгляд в сторону кофейного автомата.

      – Возьму капуччино. Ты не хочешь?

      Я отказался и шагнул посмотреть как идёт ремонт. Монтер уже заливал в расширительный бачок охлаждающую жидкость, что могло означать только одно: вот-вот мы рассядемся и поедем.

      Я подошёл к девчонкам. Случившаяся поломка, казалось, их ничуть не расстроила.  Они стояли в пестрых летних нарядах, оживлённо вспоминая прошлую встречу. У Бабушки тогда был юбилей, и мы решили устроить ей небольшой праздник в уютном кафе на берегу  реки.

      Она сидела напротив. Я рассказывал как жизнь заставила учить формулы и писать программы. Бабушка улыбалась, качала головой, как будто совершенно забыла о моей непонятливости и не интересу к математике.

      – Почему Нина Николаевна отказалась?

      За улыбкой Лены скрывался секрет, что само по себе можно считать ответом.

      – Сказала, доберется без нас. Кажется, решила сделать сюрприз.

      – Намекала о ком- то забытом, – добавила Марина.

      Я задумался и потёр затылок.

      – Вечные загадки! Соображай теперь, что это значит! Одно слово – математичка. Скорее всего придумала новую формулу, потому что интегрировать нужно еще одного человека. Забытого.

      Ирина насупилась. Её профессорский ум до сих пор не мог смириться с тем, что в этом мире существуют волшебники. Но всё же стремление найти рациональное объяснение чудесам, которые случаются в человеческой жизни, ни разу не помешало ей пропустить встречу.

      – Кто бы это мог быть? – спросила она.

      – Наверное нашёлся какой-нибудь пропавший из наших. Не будем гадать. За десять лет через класс прошли и затем скрылись в неизвестном направлении человек пятнадцать. Но сколько кануло в никуда за последние шестьдесят мы не знаем.

      – Среди них были чужие. Многие не вписались, – задумчиво произнесла Ирина.

      Я снова посмотрел через плечо и увидел как Ломброзо, отпустив монтера, принялся складывать вещи в багажник. Он как всегда двигался энергично и порывисто, – никакая седина не  может изменить пружинистой походки и хитрого с прищуром взгляда, предвещающего каламбур, шутку или призыв совершить безрассудство.

      Однажды в юности нам пришлось подраться из-за девушки. Происшествие стряслось на квартире у Караманова. Каким-то образом мы оказались там одни. Драка была жестокой, мы  всё перевернули вверх дном, плюс к этому сломали тахту. Потом оба устроились грузчиками на вокзал, чтобы возместить убытки. Быстро наступал мир, в особенности когда приходилось  прикрывать друг другу спину в разборках с разного рода враждебными придурками.

      Кручёная дорога вела через горы. Маринку укачало, и Ломброзо притормозил на площадке с редкой тенью. Дождь давно не ходил по этим местам. Звенела жара и цикады.

      Профессор Ирина предложила выпить вина, но среди нас был водитель, так что решили с этим подождать. Ограничились кофе из термоса и снова двинулись в путь.

      Ломброзо поймал музыку. Некоторое вермя звучали мелодии семидсятых, потом стало тихо.

      – В эфире радио “Волна”, – прозвучал голос диктора. – Прослушайте краткую сводку новостей. Центробанк объявил о повышении ключевой ставки…

      – Эх! – возмутился Ломброзо, – испортили музыку! – И выключил.

      Оставшийся путь ехали в тишине. Молчание, между прочим, имеет  достоинства, если пауза проходит в хорошей компании.

      Вскоре добрались до одинокой остановки автобуса, окрашенной в белую и голубую известь. У неё на фасаде была надпись: «Афалина».

      Там стоял  серебристый внедорожник каких-то гигантских размеров. Бабушка и забытый ожидали рядом.

      Мы приветствовали их, не выходя из машины. Пригласили ехать следом через шлагбаум, открытый с помощью Лениного пульта.

      Узкая дорога вела под уклон. Внизу простиралась бескрайняя голубизна моря. В ста метрах от безлюдного пляжа, утопая в зелени смоковниц, абрикосов и вишен располагался дом. Здесь мы остановились.