– Она не шутит, – не поворачиваясь, вполголоса и по-прежнему спокойно произнес тот, кого называли Андреем. – Я бы на вашем месте ей поверил – я ее хорошо знаю.
– Слышишь, мент! – снова подала голос убийца. – Ты же стрелять не будешь, тебе же дело надо раскрыть! – издевательски хрипло хохотнула она. – А мне-то все равно: одним трупом больше, одним меньше! Считаю до трех и прострелю ей башку, а потом пойду по палатам!
– В палатах никого нет! – ответил Смолев. – Если вы выстрелите в медсестру – я вас расстреляю обоих! У меня руки чешутся!
– Зря вы с ней так, – покачал головой незнакомец. – Этого она не любит! Для нее чужая кровь – что вода…
– Здесь нет, этажом ниже – есть! Я видела, когда шла! Когда эту идиотку на лестнице встретила, – прорычала убийца – Мне спуститься на этаж – две минуты. Я там, мент, такую бойню устрою, тебе в кошмарном сне не приснится! Я эту больницу взорву к чертям собачьим! Пара гранат у меня с собой! Считаю до трех: раз!
– Хорошо, – решился Смолев и ткнул глушителем в шею пленнику. – Идите вперед, медленно!
Мужчина пожал плечами и медленно двинулся вперед, пока не дошел до медицинского поста. Алекс ушел с линии огня, скрывшись в нише тамбура.
– Хорошо, мент, а теперь сыграем в игру, – снова раздался клокочущий ненавистью хриплый голос. – Напоследок я еще одного положу – душа горит! Выбирай сам, кого! Или ты, или эта дура! Какие твои предложения?
– Мое предложение одно: положить оружие и сдаться! – сказал Смолев. – Далеко вы не уйдете, на острове спецназ Интерпола. Ни по воде, ни по воздуху вам не выбраться. Мое предложение: сдавайтесь!
– Ага! – расхохоталась Катрин. – Бегу, спотыкаюсь! То есть, ты выходить отказываешься? Значит, я пришью эту дуру. Она мне своим воем уже всю душу вымотала! Считаю до трех: раз, два!..
Алекс глубоко вздохнул и нехотя сделал шаг из ниши. Он стоял в конце больничного коридора под ярким светом галогеновых ламп, метрах в десяти от убийц. Тут и слепой не промахнется. Как-то все глупо вышло, отстраненно подумал он. И откуда только взялась эта бестолковая медсестра? По-крайней мере хоть до парнишки они не добрались. Вот только жаль, что сделать свое вино ему так и не удалось… Смолев без трепета взглянул убийце прямо в лицо: мертвенно-бледная кожа, дрожащие ноздри, расширенные зрачки, злобно кривящиеся губы. Наркоманка, успел подумать он. Наркоманка и психопатка. Страха он не чувствовал, скорее сожаление, что все сейчас закончится, а еще так много хотелось сделать.
– Ты смотри, смельчак! – злобно процедила убийца и навела на него пистолет. – Ненавижу! Ну, прощай, мент!
– Прощай! – раздался за ее спиной бас Виктора Манна и одновременно сухо щелкнул выстрел.
Пуля вошла ей в затылок, рука дернулась, палец инстинктивно нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, Алекс почувствовал,