Часть I
1943
– Ложь.
Голос крупного мужчины был низким и хриплым.
– Что ложь? – раздался чей-то шёпот.
– Про то, куда мы едем.
– Нас везут на север.
– Нас везут умирать.
– Неправда!
– Правда, – ответил он. – Сразу по приезде они нас убьют.
– Нет! Нас переселят! В новые дома! Так сказал мальчик на вокзале!
– В новые дома, – согласился другой голос.
– Никаких новых домов нет, – сказал утверждавший о лжи.
Под резкий скрип колёс разговор затих. Крупный мужчина принялся рассматривать металлическую решётку в единственном окне сумрачного вагона, предназначенного для перевозки коров, а не людей. Ни сидений. Ни еды, ни воды. Почти сотня попутчиков сидели друг у друга на головах, целая куча людей. Старики в костюмах. Дети в пижамах. Молодая мать, прижимающая к груди младенца. Лишь один человек сидел не на полу – девочка-подросток; подол её платья свисал с жестяного ведра, выданного пассажирам для справления нужды. Девочка прятала лицо в ладонях.
Крупный мужчина решил, что увидел достаточно. Он вытер пот со лба и стал пробираться через прижатые друг к другу тела к окну.
– Эй!
– Смотри, куда прёшь!
– Куда вы?!
Мужчина подбежал к решётке и пропихнул пальцы между прутьев. Громко закряхтел. Сморщившись, принялся тянуть решётку на себя.
Все, кто находился в скотном вагоне, притихли. Что он делает? А вдруг прибежит охрана? В углу, прислонившись к стене, стоял долговязый парень по имени Себастьян и наблюдал за всем происходящим. С ним ехала почти вся его семья: мать, отец, дедушка с бабушкой, две младшие сестры. Но когда мужчина принялся тянуть за решётку, взгляд Себастьяна устремился не на них, а на худую темноволосую девушку в паре метров от него.
Её звали Фанни. Прежде чем случилась вся эта беда, до танков, солдат, лающих собак, полуночного стука в дверь и облав на всех евреев в его родном городе Салоники, Себастьяну казалось, что он влюблён в эту девушку, если вообще можно говорить о любви, когда тебе четырнадцать.
Он никогда не признавался в этом чувстве ни ей, ни кому бы то ни было. Но сейчас по каким-то причинам оно бушевало внутри, и Себастьян смотрел только на неё, в то время как здоровяк раскачивал решётку, пока не выломал. Последним мощным рывком он вырвал её из проёма и бросил на пол. Через открывшийся прямоугольник весеннего неба в вагон ворвался поток воздуха.
Мужчина не терял ни секунды. Он подтянулся на руках и попытался вылезти, но отверстие оказалось слишком маленьким. Толстый живот никак не пролезал.
Здоровяк спрыгнул, рассыпаясь в проклятьях. По вагону пробежал шёпот.
– Кого-нибудь поменьше, – произнёс чей-то голос.
Родители прижали к себе своих детей. На секунду все замерли. Себастьян на мгновение крепко зажмурился, сделал глубокий вдох, а потом схватил Фанни за плечи и подтолкнул вперёд.
– Она пролезет.
– Себастьян, нет! – крикнула Фанни.
– Где её родители? – спросил кто-то.
– Умерли, – прозвучало в ответ.
– Давай, девочка.
– Поторопись, дитя!
Пассажиры принялись проталкивать Фанни через скученную толпу, касаясь её спины, словно передавая свои пожелания. Она подошла к крупному мужчине, и тот подсадил её.
– Сначала ноги, – скомандовал он. – Когда приземлишься, сгруппируйся и прокатись.
– Стойте…
– Ждать нельзя! Ты должна бежать прямо сейчас!
Фанни обернулась к Себастьяну. Её глаза наполнились слезами. «Мы ещё увидимся», – сказал он тихо. Какой-то бородач, до этого бормотавший молитвы, пробрался поближе к Фанни и шепнул ей на ухо.
– Будь хорошим человеком, расскажи миру о том, что здесь случилось.
Губы Фанни дрогнули, но, прежде чем она успела что-либо сказать, крупный мужчина вытолкнул её из окна, и она скрылась из вида.
В окно со свистом ворвался порыв ветра. На секунду пассажиры как будто окаменели, словно ждали, что Фанни сейчас заберётся обратно. Когда этого не произошло, все стали подбираться ближе. По толпе пробежала рябь надежды. Мы можем выбраться! Можем убежать! Люди теснились друг к другу.
А потом.
БАХ! Выстрел. Потом ещё и ещё. Поезд со скрипом затормозил, пассажиры ринулись вставлять решётку обратно в окно. Безуспешно. Решётка не держалась. Когда вагон остановился, двери рывком распахнулись, и из слепящего солнечного света показалась фигура низкорослого немецкого офицера, державшего в вытянутой руке пистолет.
– СТОЯТЬ! – заорал он.
На