Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© 2022 by Planet! in Thienemann-Esslinger Verlag GmbH, Stuttgart
Die Lama Gang. Mit Herz & Spucke. Auf Wolle 7 by Heike Eva Schmidt (author), illustrated by Nikolai Renger
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2024
Беглянка и разбитое сердце
– Мё-ё-ё-ёп!
Эйнштейн открыл глаза. В конюшню усадьбы Эрленбах (от которой давно осталось одно название – теперь вместо коней тут жили ламы) сквозь окошко проникал приглушённый свет. В луче солнца кружились пылинки. Кроме них, никто больше здесь не шевелился. Вокруг царили тишина и покой, и ничего не нарушало послеобеденный сон лам – вплоть до этого самого момента.
– Мё-ё-ё-ё-йо-о-оп! – прозвучало снова, на этот раз громче.
– Ну Петрушка, дай поспать! – недовольно буркнул Эйнштейн, обернувшись на подругу.
Белоснежная альпака возмущённо отозвалась из левого угла у дальней стены стойла:
– Это была не я!
Она откинула с глаз густую кудрявую чёлку, которой и была обязана своим именем.
– Все претензии к Чубчику!
Третий лама, с головы до копыт покрытый густой чёрной шерстью, ничего не ответил. Развалившись на сене и вытянув все четыре ноги, он лишь сладко посапывал.
– Это точно не Чубчик, сама посмотри. Он крепко спит, – возразил Эйнштейн.
– Я тоже спала, но меня ты почему-то подозреваешь! – обиделась Петрушка. – Хотя мой голос звучит куда мелодичнее, чем этот «Мё-ё-ёп!».
Едва она передразнила «немелодичный звук», как сразу услышала его в ответ:
– Мё-ё-ё-ё-й-о-о-оп!
– Одно из двух: или у нас в усадьбе сильное эхо, или… – Эйнштейн поднял голову. – Снаружи что-то происходит.
– Что происходит? – Чубчик наконец тоже проснулся.
Он встряхнулся, чтобы сбросить с себя остатки сна, а ещё соломинки, застрявшие в довольно примечательной шевелюре. Волосы у него на затылке ниспадали длинными локонами, а на макушке стояли торчком, образуя короткий чуб.
– Мы не знаем, но… – начал было Эйнштейн, а потом резко смолк и уставился на вход в конюшню.
В дверном проёме возник силуэт довольно крупного четвероногого животного. Нетвёрдой походкой оно двинулось вглубь по коридору.
– Это что ещё такое? – взвизгнула Петрушка.
Чубчик ничего не сказал, лишь молча смотрел.
Незнакомое создание было куда крупнее лам, но, несмотря даже на горб на спине, казалось довольно похожим на них. Этот «гость» с длинной шеей и продолговатым лицом остановился рядом со стойлом и робко взглянул на лам огромными, широко распахнутыми глазами.
Первым дар речи обрёл Эйнштейн.
– Добрый день, – строго сказал он. – Кто ты и что тебе тут нужно?
– Привет, – едва слышно проговорила зверушка с горбом. – Я – Дафна, дромеда́р[1]. Мне кажется, я заблудилась.
– Вот и мне так кажется! – Петрушка протиснулась вперёд и воинственно уставилась на Дафну-дромедара. – Это, вообще-то, наша конюшня, и чужим сюда вход воспрещён!
– Но ты ведь слышала – она забрела к нам случайно! – воскликнул Чубчик.
Он высунул шею над перегородкой, отделявшей стойло от коридора конюшни, и улыбнулся дромедару.
– Привет, Дафна, меня зовут Чубчик. А это – мои друзья, Петрушка и Эйнштейн. Мы – ламы. Живём здесь, в усадьбе Эрленбах. А ты где живёшь?
– Тоже в какой-то усадьбе, – ответила Дафна. – К сожалению, я потерялась и не знаю, как туда попасть. Я паслась на лугу, щипала травку, незаметно забрела очень далеко, потеряла из виду свою конюшню и не смогла найти дорогу обратно.
– Что-что? Ты не знаешь, где твоя родная конюшня? – недоверчиво переспросил Эйнштейн, разглядывая незнакомку.
Петрушка тоже фыркнула:
– Сказки нам рассказываешь?
Дафна смущённо опустила взгляд:
– Меня