– Не, я про то, что словно плакал кто-то, – Анита уже забыла про лесной шумок и шагала дальше, вглубь деревни. – Впрочем, на чем это я остановилась?
– На том, что я негодяй, потому что забыл купить маринад для Аркаши. И из-за меня мясо теперь будет невкусное, – напомнил Гоша и усмехнулся: успел привыкнуть к придиркам Аниты по мелочам.
Анита начала огрызаться с ним, когда ещё ходили по «Ленте», набирая продукты по маминому списку. Всё ей было не так: то Гоша управлял тележкой слишком быстро, то слишком медленно, то он долго, опять же по мнению Аниты, стоял в каком-нибудь отделе, то уходил, не дожидаясь её.
Вот и теперь она кусалась и кололась, только уже новыми претензиями. Порой Гоше казалось, что всё это Анита делает только ради спора, лишь бы выставить себя правой, а его – ни на что не годным. Было обидно, но чаще он просто тихо хихикал над ней. Благодаря этому, они всегда быстро мирились.
Они приехали в Метёлкино на выходные. В первый раз в этом году. Айти-стахановцы, они проводили все дни, сгорбившись над ноутбуками. От экранов компьютеров и душного офиса тянуло на волю – к настоящему лесу, а не к парку, к настоящему костру, а не к расслабляющей заставке в виде пылающего огня на рабочем столе. В общем, они хотели жизни со всеми её запахами, звуками и неоднозначностями.
Июльский вечер остудил дневной зной. Суббота зевала, готовясь к ночи. И возле домов уже никого не было: в восьмом часу жители деревни разбрелись по домам, смотреть сериалы по тому единственному каналу, который дотянул свои руки-провода до этих мест.
Анита говорила и говорила, и Гоша просто ждал, когда она выговорится, это было, пожалуй, единственным лекарством от большого скандала. С обочины он подобрал длинную кривую корягу и теперь шёл с ней, точно английский лорд с тростью. Разглядывал дома и то, что на участках возле них. Давно он не бывал в настоящей деревне: с тех пор, как шестнадцать лет назад умерла его бабушка. Теперь каждый зелёный куст здесь напоминал бабушкин дом и прекрасный сад, где Гоша провёл хоть и небольшой, но кусочек детства, пока всё так страшно не кончилось, как оно кончилось тогда.
Впрочем, лучше об этом не думать, подумал Гоша и отогнал эти мысли от себя, посмотрел на небо. Оно теперь было розово-фиолетовым, как синяк. Закатное солнце ещё цеплялось длинными кривыми пальцами за верхушки сине-зелёного леса, не хотело умирать, но лес всё равно отъедал от него всё новые куски.
– Опять ты суетишься, – попробовал Гоша успокоить жену. – Посмотри лучше вокруг.
– Я не суечусь, я объясняю, Гоша. Я же тебя только маринад попросила купить, только это одно. Это ведь так просто, а ты в облаках витаешь, ты и сейчас не слушаешь, я же вижу, что не слушаешь.
– У вас тут красиво очень. Рядом лес настоящий, в нём, наверное, даже медведи есть. Ты была там хоть раз?
– Нет, зачем?
– Ну, может, вы грибы собирали или просто погулять ходили. Я любил гулять в лесу у бабушки…
– Как ты выразился, там могут быть медведи, – перебила его Анита. – Идти туда почти ночью – это слабоумие и отвага.
– Ещё не ночь, пошли хотя бы догуляем до туда.
– А мы и так туда гуляем, – ответила Анита и впервые улыбнулась. – На тебя невозможно злиться, ты ничего не слушаешь и не ругаешься со мной.
Гоша засмеялся, кивнул.
– Таков мой план, – ответил. – Но он у меня хотя бы есть. А ты зачем ворчишь всякий раз, раз пользы ноль?
– А у меня, может быть, тоже план есть, только я тебе его не скажу, – Анита коротко посмеялась.
Кажется, помирились.
Дальше шли уже, болтая про работу, про общих коллег и родителей, про то, что мама Аниты суетилась перед ними на даче, точно к ней королева Елизавета и принц Филипп пожаловали, и замолчали, лишь когда уткнулись в чей-то двор.
Это был последний дом перед лесом, и вокруг него не было забора. Он был таким старым, что фундамент его давно ушёл под покрывало из зелени. Слева от дома Гоша приметил покосившиеся козлы для распила дров. Как и дом, они были полиняло-серые. Справа шушукались берёзы, за домом начинался лес.
Подойдя ближе, Гоша увидел, что в доме работает телевизор: шла передача «Сегодня вечером» с Галкиным (Гошина мама её обожала), но в комнате никого видно не было.
– Это чей дом? – тихо спросил Гоша, когда они отошли от окна.
– Я уже толком не помню, – ответила Анита. – Мужик тут какой-то. Я сто лет в деревне не была, ты ж знаешь.
Дорога, по которой они шли, превращалась во дворе дома в протоптанную тропу и потом ныряла в лес. Гоше хотелось пойти дальше, но Анита дёрнула его за рукав.
– Эй, ты куда? Назад пошли, – кивнула на две светлеющих полосы посреди поля и деревянный редкий забор вдоль них.
Приличнее было бы уйти с