– Я всегда за естественность и внутреннюю Суть, дитя моё! – обратилась незнакомка к Талине.
– Кто Вы? – спросила Талина, продолжая разглядывать Даму, удивляясь тому, что чувствует с ней некую общность и Родство.
– Меня зовут Дарья, я – Праматушка твоего Рода, и, как видишь, тоже бываю разной. Дитя моё, посмотри, насколько прекрасна твоя естественная, внутренняя суть! Тебе надо принять себя и вы с Натали соединитесь. Кстати, Нати – звучит как-то по-детски. Мне больше нравится полное имя Натали, к тому же, она уже выросла. Талина, я понимаю твою печаль, как и потерю Игривости, Лёгкости и Радости за догмами вашего общества и современными трудностями! Но при этом, стоит ли так нахлобучивать себя, опираясь на бремя и правила других, некие устаревшие догмы и стереотипы? К тому же, к моему сожалению, современные люди, в большинстве своём, отошли от заветов Предков, а многое полезное, в этой связи, утратили. В частности, они разучились видеть собственную ценность, уникальность и значимость для мира. Слишком много они живут в будущем, не видят значимости каждого возраста, а порой, и застревают в прошлом, тем самым, обесценивая настоящее. Ну да ничего, раз ты добралась сюда, значит, уже пора. Пора!
– Что, пора? – удивлённо спросила Талина, заметив, что Праматушка Дарья расчёсывает золотым гребнем, инкрустированным драгоценными камнями, свои прекрасные волосы, которые чем-то напоминали ей косу её бабушки.
Волосы Праматушки спускались в реку и не просто спускались, а образовывали исток той самой реки, на берега которой, опустилась Талина вместе с Радой и Ликой, встретившись с Игри, и играя в догонялки со своей собственной, естественной сутью Натали.
– Пора взглянуть, как это было в твоей жизни, милое Дитя! – ответила Праматушка. Она взмахнула рукавом, и раздался хрустальный, переливистый перезвон.
Перед Талиной развернулись водные зеркала. Праматушка Дарья жестом пригласила Талину заглянуть в них.
В первом зеркале Талина увидела себя подростком 13—14 лет. Ей не совсем понравилось её угловатое, вытянутое отражение. Взгляд был растерянным, словно, она не осознавала собственного места и искала кого-то значимого для себя.
Следующее зеркало отразило её, примерно, в 23—25 лет. Она стояла в свадебном платье, чему-то задумчиво улыбалась и, казалось, очень грустила о несбывшихся мечтах юности и нереализованной любви, одновременно радуясь, новому периоду своей жизни. Однако, от отражения не чувствовалось ощущения счастья настоящего момента, скорее, интерес к будущему и желание избавиться от боли прошлого.
Следующее зеркало показало её в возрасте, примерно, 38—40 лет. Отражение было чем-то озабочено и усиленно решало те задачи, которые казались и надоевшими,