– Да что это я, с ума, что ли, схожу? Что за слуховые галлюцинации? Вас не существует, слышите, не существует!
– Ага, «счаз»! Вот она я! Самая, что ни на есть, настоящая, и даже, видимая! – прокаркала ворона в ответ.
Взмахнула она крыльями и взлетела. Сделав круг в воздухе, над пространством Ликиного дома и сада, каркуша улетела по направлению к дремучему лесу. Лика топнула от злости ногой, да так, что земля затряслась, еле сама на собственных ногах устояла, даже янтарь выронила. Опомнилась, янтарь подняла, погладила его, от земли отряхнула, сделала три глубоких вдоха и выдоха, успокоилась немного, пошла к колодцу.
Зачерпнула она колодезной водицы, глаза закрыла и трижды произнесла: « С собою беру свою добрую, счастливую Судьбу!». Едва она это сказала, как засветилась вокруг неё самой золотая сфера. Глянув в отражение воды, увидела Лика в нём красавицу. Волосы её прибраны в косу, головушку кокошник с каменьями драгоценными украшает, сама в платье нарядном. Манит красавица Лику рукой и манит, приглашая поглубже заглянуть. Вгляделась Лика глубже, а там девица сидит, точь в точь, как она сама. Наряды её красивые, голубые, вот только сама печалится. «Я мать-Вода, прими же меня!» – говорит дева Лике. «Слёзы твои никому не нужны!» – услышала Лика голос из колодца, глянув в колодец, увидела водяного.
– Тебе чего надобно, старый хрыч? Чего это ты мне в колодце моём воду мутишь? Не место тебе тут!
– Творю, что хочу, оттого и мучу! Посмотри на себя!
Глянула Лика опять в ведро с водой, а там, на дне мать-Вода превратилась в печаль!
– Мать-Вода, принимаю тебя, и печаль свою, тоже приму. Слёзы мои мне нужны. Имею право попечалиться в меру, когда захочу, и посердиться могу, хоть многим это и не по нраву!
Вынырнула мать-Вода из ведра, руку Лике подала. Тут дождь полил, всю печаль сердечную, о былом Лике с сердца смыл. Смотрит Лика, появилась пред ней тропа, дождик утих. Вступила она на тропу и опять молвила трижды: «Хорошая Судьба есть у меня! Счастливую, добрую Судьбу с собою возьму!»
Зажала она янтарь в руке, и тут же очутилась в дремучем лесу. Посередь леса того стоял тёмно-серый терем, вокруг него промозглый туман, рядом ель, а на ней та самая ворона сидит.
– Ну что, доигралась, пришла? Я тебя сюда не звала, а коли сама явилась, так отсюда теперь не выберешься! – прокаркала ворона, упала камнем вниз на тропу, оземь ударилась, превратилась в серую тень в оборванных одеждах. Тропа, по которой Лика сюда пришла, исчезла. Рядом с ней стоит пёс о трёх головах. Одна голова рычит, вторая стонет, третья недобрым взглядом глядит и сопит. Тут из терема вышла старуха. Волосы её растрёпаны, вся в репьях, нос дугой, ноги кривые. Идёт она с пустым ведром, землю подолом оборванных одежд метёт и говорит:
– Я твоя неудача-нищета. Удача