Лодка была новая: года не прошло, как она была принята в состав Балтийского флота. Таким же холодным февральским днём 41-го года у флотского экипажа на улице Карла Маркса, между Итальянским прудом и каналом Амазонка, был построен экипаж: 40 человек из 67 членов экипажа. Командир, капитан-лейтенант Жуков, доложил командиру бригады контр-адмиралу Заостровцеву, что личный состав подводной лодки «К-21» построен. Адмирал зачитал приказ о зачислении корабля в учебную бригаду подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота. Краснофлотцы прокричали «Ура». Время ввода лодки в строй не самое удачное: Маркизова Лужа во льдах до самого Таллина. Так что, застынет она у причала до самого мая, подключенная к паропроводу, линии электропередач, водопроводу и прочим «земным» радостям… Больше всего проблем было с «дедом»: он с «гражданки», заканчивал «корабелку» и курсы комсостава. На флоте не служил, знаний хватало, а вот навыков не было. Флот рос быстро, людей катастрофически не хватало. Приближалась война: одна только что закончилась, вторая надвигалась. Все понимали, что войны с Германией не избежать. Пол Европы уже под Гитлером. Его сухопутная армия показывает чудеса взаимодействия, а люфтваффе раскатывает в блин всех, кто попал под её молот. Поэтому прошёл приказ привлечь к флоту всех, кто может исполнять обязанности командиров, механиков, штурманов. Из этой плеяды выйдут лучшие командиры кораблей и лодок, отличные «деды»-стармехи, но, это будет позже… Чтобы стать ими, предстоит пройти через 41 год. А сейчас «дед» «К-21» браво заломил мичманку, несмотря на мороз, и на то, что сильно примораживает уши. Выглядит браво. Он – инженер, и с «какой-то лодкой» справится. «Жаль, что не линкор!»
Лодка большая: десять торпедных аппаратов, минный постановщик на двадцать мин, две «сотки», две «сорокапятки» и два зенитных «максима». Жуков, которого приписали к лодке с момента спуска на воду на Адмиралтейских верфях, был в курсе всей достройки. Он опробовал все механизмы, вводимые по общему плану, принимал экипаж лодки: каждого человека в отдельности. Лодка комплектовалась, достраивалась, на борту появлялись необходимые пособия, литература, наставления. Владимир Николаевич ездил на совещания, где передавался опыт использования этого проекта на основе проб и ошибок экипажей предыдущих лодок этого проекта. На основе этих «опытов» менялись узлы и механизмы, дорабатывался сам проект, изменялись наставления, приказы, инструкции. Работы по приёмке лодки хватало. Но, где-то восемь месяцев назад, капитан-лейтенанту начали сниться странные сны. Вначале они очень заинтересовали его, особенно после того, как он проснулся и нажал ревун, объявив пожарную тревогу в четвёртом отсеке. Там действительно произошло возгорание. Пожар удалось быстро локализовать, даже не успело разгореться. Потом эти сны стали раздражать своей навязчивостью и жестокостью. Они были о войне, все. О потерях, об атаках пикировщиков, о том, что флот выдвинут к границе, и через сутки противник сможет атаковать Либаву. Что двух «максимов» и двух «сорокапяток» не хватит, чтобы отбиться от атаки штаффеля «Ю-87». О том, что предстоит переход на Север по Беломоро-Балтийкому каналу. Что Балтийский флот будет почти полностью уничтожен с воздуха, и понесёт большие потери на минах при запоздалом уходе из Таллина. В этих снах у него появился постоянный оппонент: немолодой бородатый командир с нашивками капитана второго ранга, но с погонами, как в царское время. На кителе у него серебристый силуэт подводной лодки типа «Щ» со звездочкой. Странный командир говорил чуть хрипловатым голосом, знал о судьбе всех кораблей флота. Он же назвал день и час начала войны с Германией. Жуков не знал, что делать с этой информацией, а задать вопрос у него не получалось: как только он пытался что-то спросить, то автоматически просыпался и «командир» исчезал. Докладывать начальству он не стал. А что тут доложишь? «Товарищ контр-адмирал! Мне снятся сны!» Даже не смешно. Окончательно он убедился в том, что «командир» знает о судьбе всех кораблей флота, когда 18 декабря 40-го года он сообщил, что при выходе на рейд в Кронштадте С-102 лишится винтов. Через пять часов именно это и произошло. Получив такое «подтверждение» Жуков старался запоминать «ночные кошмары», как он их назвал в разговоре с женой. Но, постепенно, он пришёл к мысли о том, что нужно что-то с этой информацией делать. Например, высказывая предположения на совещаниях комсостава. Заодно, необходимо усилить подготовку личного состава для действий в усложнённых условиях. И постепенно начал «гонять» личный состав по всему заведованию.
Официально учебная бригада подчинялась адмиралу Галлеру, который заведовал пополнением флота, будучи заместителем Наркома флота по кораблестроению и вооружению. Он, непосредственно, требовал от командиров постоянного анализа происшествий, предложений по доработке проектов, новых приёмов действия кораблей флота. При этом постоянно упирал на то, что флоты должны быть сбалансированными, что требуется стремиться к тому, что каждая часть флота решает собственные задачи. На одном из заседаний Владимир попросил слова, и привёл расчёты огневой