Как я уже говорил, произошло в ***ской губернии нечто, заслуживающее особенного внимания. Сама губерния была весьма и весьма небольшой, казалось, коли выйдешь из дому с первой зарёй, так и обойдёшь её к последнему закатному зареву; небольшая была губерния, я бы даже сказал, крошечная. Жизнь тут шла размеренно и неторопливо, как водится, местные кумушки всё про всех знали, точную и беспрекословную подноготную каждого жителя, а коли приедет кто чужой, ну так что ж – все детали жизни приехавшего становились известны и предавались гласности почти на следующий же день, причём, порой также детали, коих приехавший и сам о себе не предполагал и не ведал даже, что подобное когда-либо с ним происходило.
Такие кумушки, по моему скромному мнению, дорогой читатель, это отдельный вид рода человеческого. Они всегда оказываются в нужное время в нужном месте, всегда узнают всё из первых уст, а коли не узнали, то всегда найдётся уста и вторые, и третьи, которые, по обыкновению, с большим рвением соглашаются предоставить все подробности, ручаясь за их подлинность, истинность и достоверность, ибо именно им всегда удаётся быть везде и всюду – всё видеть, всё слышать, всё знать. Вездесущие. Вездесущность – их вторая сущность. Словно сыщики, они добывают сведения с таким рвением и неумолимым усердием, что им позавидовали бы вся наша сыскная полиция лондонский Скотленд-Ярд вместе взятые, коли вдруг, по чисто случайному стечению обстоятельств, оказались бы осведомлены о происках этих первоклассных любительских ищеек. Если бы им разрешили, если бы их допустили к расследованию преступлений, то, право слово, вполовину, нет, вдвое, да кого там!.. втрое больше сократилось бы количество нераскрытых дел! И, несмотря на то, что наши достопочтенные кумушки-вестницы, не одарены мощным логическим аппаратом и сильным интеллектом, или же, как выразился бы месье Пуаро1 – «серыми клеточками» (little gray cells)2, без коих установление правильных, верных, истинных причинно-следственных связей просто невозможно, по следу они всегда идут неизменно точно, – пусть и неверному, – но с неукротимой энергией и полной уверенностью в своей правоте. Быть может статься, что именно это качество и помогает им порой со всей неизменностью попадать пальцем в небо.
Однако, чего-то мы слишком с вами заговорились, засекретничались, дорогой читатель, и, не дай Бог, сами не заметим, как станем походить на тех самых кумушек, коих так рьяно и ревностно осуждаем в порыве праведного и благородного негодования. Но постойте-ка… Ведь они как раз сейчас обсуждают дело, о коем я самолично тщился вас уведомить! Что ж, не думаю, что мы поступим так уж дурно, если подкрадёмся и послушаем, о чём же толкуют наши ненаглядные.. ах, впрочем, будем же скромны!..
Шаг, шаг, ещё шаг… Тсс!.. Благо, они нас не заметили! Так увлечены разговором, что не видят ничего вокруг! Но так оно обычно и бывает. Спрячемся же за этим деревом! Тсс… Прислушайтесь!
− Ой, Агафья, ты слыхала, что намедни-то произошло?!
− Нет, а чего там?
− Да как! Невозможно было про это не узнать!
− Про что это вы там толкуете? – сказала подлетевшая к ним высокая и статная женщина.
− Как? Прасковья Фёдоровна! И ты не слышала!?
− Ты о чём? А! как же, конечно, слышала! Весь город ***ской губернии теперь об этом только и говорит.
− О чём же вы, никак не возьму в толк!
− Как это о чём, Агафья! Вечно ты все новости прослушаешь, ничего не знаешь, что за калиткой твоего дома творится, а, между прочим, весь город только об этом ведь сейчас и говорит!
− Гудит словно улей! – поддакнула Прасковья.
− Ну ладно-ладно, так расскажите же вы уже наконец, что произошло?
Фёкла, − а то была именно она, знавшая всегда и везде и про всех всё и вся, а переезжали они довольно часто, а по каким причинам, то мне не ведомо, − с самодовольным видом обернувшись к Агафье, стала рассказывать всё поступательным, планомерным, увещевательным и несколько покровительственным тоном:
− А то, голубушка, что в нашей-то губернии, в городке-то нашем наконец-то, в кои-то веки, кое-что произошло! Вчера, а точнее, уже сегодняшним утром обнаружилось вчерашнее происшествие! Оказывается, вчера усыпили опиумом, а может.. да тьфу, с этими заумными словами сам чёрт зуб сломит! Так вот, усыпили его, значит, утром он встаёт, словно пьяный, вспомнить ничего не может, что было намедни!
− Так он не умер? – поинтересовалась Агафья.
− Да нет же! Опиум же безвредный! – подала голос Прасковья.
− Это как приправа, но если её много насыпать, то можно уснуть, − закивала Фёкла.
− А я слышала, что опиумом можно и отравить, − робко подала голос Агафья, вследствие чего получила в свою сторону косые взгляды.
− Ты вот вечно слышишь то, что не надо! – всплеснула руками Фёкла. – А вот то, что действительно достоверно, ты слыхом не слыхивала!
− Ну будет вам! – вмешалась Прасковья. – А я вот буквально только что услышала слух. Я не подслушивала,